Приют ветеранов
Шрифт:
В следующее мгновение рука Милова, выпустив бумажонку, мертвой хваткой стиснула кисть сторожа и рванула на себя. Одновременно нога ударила часового под колено, и тот рухнул. После удара по голове охранник лишился сознания — надо полагать, надолго. Впрочем, для верности Милов тут же обеззвучил его, сделав кляп из собственного носового платка, лишенного, однако, каких-либо характерных признаков.
Следующим его движением было сорвать с выведенного из строя противника автомат — чтобы обезоружить его и вооружиться самому. Теперь нельзя было терять ни секунды.
Он проскользнул в зеркачьный тамбур, оттуда осторожно выглянул во двор. Вернер действовал медленнее, чем думалось Милову: он все еще копался в открытом моторном отсеке «ровера». Это давало беглецу возможность изменить намеченный было план. Вернувшись в патио, он огляделся. Все было спокойно, окно номера Евы, через которое он вылез, оставалось отворенным. На этот раз Милов пересек двор напрямик, длинными скачками, и лег грудью на подоконник.
— Ева?
Она отозвалась через секунду-другую:
— Дан, это ты?
— Собственной персоной. Где ты?
— Я… я спряталась.
— Вылезай. Быстрее! Давай сумки. Мою, потом твою…
Он принял и ту, и другую, бережно опустив на землю.
— Теперь сама!
Ева не заставила себя упрашивать: видно, с возвращением Милова страх ее испарился. Ногами вперед она выскользнула из окна. Риска не было никакого: подоконник отстоял от земли примерно на метр двадцать, но на всякий случай Милов подхватил ее, обнял, прижал — и тут же выпустил.
— Держись за мной. Не отставай. У нас еще пара минут в запасе…
Так же, по прямой, они пересекли двор. Охранник лежал все в той же позе.
— Помоги, Ева. Надо занести его в тамбур, чтобы не бросился в глаза, если кто-нибудь выглянет из окна…
Они перенесли часового не без труда: он был тяжеловат. К тому же в тамбуре ему было тесно.
— Пока оставайся здесь, — сказал Милов, когда они вошли в помещение с конторкой для регистрации. — Выйдешь, когда позову.
— А если кто-нибудь войдет?
— Снаружи вряд ли, об этом я уж позабочусь.
— А если со двора, оттуда?
— У тебя же есть пистолет?
— Он такой маленький…
— В такой тесноте не промахнешься и из маленького.
— Но, Дан… Нужно ли это?
— Всего лишь самооборона, подружка. Если нас схватят, мы не доживем и до рассвета. Хотя до него осталось не так уж много. Будь внимательна.
Он не видел в темноте, но знал, что она кивнула.
Наружная дверь, к счастью, не скрипела. Милов, приотворив ее, протиснулся, остановился, прижавшись к стене. Здесь было темнее: это пространство не освещалось. Небо было чистым, и звезды, наверное, отражались бы в полировке машин, не будь они такими запыленными. Секунд десять Милов постоял, привыкая. Похоже, что Вернер закончил наконец снаряжать «ровер» и только что перешел к джипу. Милов почти бегом подкрался ближе, вытянул руку с заранее подготовленным электронным ключом. Палец лежал на нужной кнопке. Он нажал. В машине коротко, тонко щелкнуло. Милов облегченно вздохнул: звуковой сигнал сторожа отключился. Но звук был услышан и Вернером; тот застыл. Прошло не менее минуты, прежде чем он решился продолжить свое дело.
Милов совсем освоился в темноте и теперь видел, как Вернер возится в поисках левой дверцы, шаря в поисках замочной скважины. Милов улыбнулся, ему захотелось немного порезвиться; к тому же надо было отделаться от Вернера. Он снова прицелился ключом, нажал кнопку — на этот раз другую. Стартер пел не дольше секунды, потом мотор заработал на малых оборотах; отрегулирован он был прекрасно, недаром Милову еще в Хайфе говорили, что крышку капота ему придется поднимать лишь по требованию таможенников.
Когда мотор заработал, Вернер мгновенно отпрыгнул метра на два с лишним — испугался. И естественно: всякий струхнет, когда в пустой машине вдруг сам по себе срабатывает стартер и заводится движок. Вернер и Милов наблюдали, что будет дальше. С машиной ничего угрожающего не происходило, и Вернер наконец вновь приблизился к джипу, постоял перед ним и влез на передний бампер, решив, по-видимому, начать с моторного отсека. Милов только того и ждал. Одна кнопка. Другая. Сначала включилась коробка, потом акселератор. Машина двинулась вперед. Не удержав равновесия, Вернер распластался на крышке капота. Милов плавно жал клавишу. Скорость десять миль — пока хватит. Еще, еще дальше. Что он там — поворачивается на бок? Газанем… На сколько они уже отъехали — метров на пятьдесят? Прекрасно…
Вернер все же справился со страхом и стоял теперь на коленях, придерживаясь за верхний багажник. Вот он распрямился. Ну-ка, напугаем его еще разок…
Из двух рулевых клавиш Милов нажал левую — машина заскрежетала, входя в крутой поворот. Не ожидавший этого Вернер упал; ноги его сорвались, секунду он, не разжимая пальцев, проволочился рядом с машиной, затем, догадавшись, отпустил багажник, отделяясь от взбесившегося автомобиля. Потом он вскочил и не раздумывая бросился к Приюту. «Нет, побегай еще», — процедил Милов. Повинуясь его командам, джип сделал правый поворот и стал догонять Вернера. Оглянувшись на звук мотора, тот понял, что машина отсекла ему кратчайший путь ко входу. Он кинулся вправо: возможно, где-то был еще один вход во внутренний двор. Почему-то Вернер не кричал, не звал на помощь — быть может, не позволяла гордость или же рассчитывал выпутаться сам.
Преследуемый бежал зигзагами, как корабль, уклоняющийся от атаки подводной лодки. Отпустить его? Милов невольно покачал головой, лучше временно обезвредить. Он быстро рассчитал. Теперь джип перекрывал бегущему все пути отступления, кроме одного-единственного направления, и оно вело к Милову, все еще стоявшему у стены. Не заметивший его Вернер поравнялся с ним. Милов нажал тормозную клавишу и правой рукой нанес удар — сбоку, по шее. Не такой, чтобы убить: лишние смерти ни к чему. Тем не менее Вернер рухнул. Склонившись к нему, Милов его же ремнем связал ноги, обшарил карманы — в одном нашел наручники, целых два комплекта; видимо, они тут нужны при общении с ветеранами? Ладно, потом разберемся… Пару наручников Милов сунул себе в карман: как знать, могут и пригодиться… Подошел к «роверу». Сумка Вернера, раскрытая, стояла рядом: вторую адскую машину он так и не успел вынуть, другая же, надо полагать, уже была при деле. На секунду Милов решил было оставить все как есть, но тут же раздумал: машина чужая, не стоит наносить кому-то убыток, тем более Евиной подруге. Он осторожно открыл капот, отсоединил лишние провода, потом отыскал «кукушку» и размазанную по лонжерону взрывчатку, все это вернул в сумку, которую, подумав, тоже решил прихватить.
Джип стоял на холостом ходу. Командуя, Милов подогнал его поближе — к самой двери. И только теперь, отворив ее, позвал Еву и сам вошел, чтобы перетащить сумки.
— Садимся — каждый в свою. Хорошо бы побыстрее. Ну, поехали.
— Вот прямо так, в темноте? Он усмехнулся.
— При свете нас быстрее поймают. Держись за мной аккуратно, дальнего света не включай.
Где-то через километр Ева остановила его короткими, как бы сдавленными гудками клаксона. Подбежала.
— Ну, что стряслось, маленькая?