Призрачная жена
Шрифт:
— Теперь я поняла! — воскликнула я. — Это именно та комната, где Кристина прятала британского летчика. — Я указала на карлика. — Вот она разгадка.
— Подожди немного, Луиза, твое воображение снова уводит тебя. Это изображение находится здесь уже несколько веков. Он не имеет никакого отношения к прошедшей войне.
— Ох, как ты медленно соображаешь! — нетерпеливо закричала я. — Почему, умирая, Алан Мельбурн вспоминал об этой комнате? Она имела для него огромное значение!
Эрик все-таки соображал не так
— Подарок! — воскликнул он.
— Да. Теперь ты понимаешь? Он прибыл спустя девять месяцев, и Кристина сказала, что будет наслаждаться им всю оставшуюся жизнь.
— Конечно, это ребенок. Как глупо, что мы не могли догадаться. Но его следовало скрывать. Интересно, где он теперь?
— Хельга Блом знала, — уверенно заявила я.
— И, без сомнений, Отто тоже. Это объясняет его отношение к жене. Хотя, насколько я помню, только после рождения Дины их брак фактически распался.
— Возможно, он только тогда узнал обо всем.
— И бедная Кристина нашла убежище здесь, в комнате, где она так недолго была счастлива.
— А когда она умерла, Отто запер комнату, чтобы никто не смог обнаружить ее тайну, хотя я не совсем понимаю, как это могло бы произойти. Ведь карлик не может говорить.
— Вы ошибаетесь, — послышался голос от двери. Это не Отто запер комнату. Это сделала я.
В полутьме мы увидели фигуру фру Доротеи. Она, должно быть, очень тихо поднялась по лестнице, так тихо, что даже не потревожила сову. Сколько времени она стояла там, слушая нас?
— Ты, мама? — переспросил Эрик. — Тогда, возможно, ты объяснишь нам причину?
— И возможно, — фру Доротея посмотрела на меня, — вы объясните мне, почему так невежливо покинули вечер, ради которого специально приехали из Лондона? Мне следовало догадаться, что ваши намерения не вполне доброжелательны по отношению к нам.
— Луиза права, — поддержал меня Эрик. — Отто непростительно повел себя по отношению к ней. Она имеет право знать почему.
Какое-то мгновение казалось, что фру Доротея собирается вести себя так же враждебно. Потом она вдруг спрятала лицо в ладонях. Я с трудом расслышала ее приглушенный голос:
— Это так ужасно. Бедная Кристина, каково ей было считать себя женой человека, которого подозревали в предательстве. Это разбило ее сердце. Она могла заявить о связи Отто с Хансом Оллером, но не пошла на это. Однако оказалась не в силах устоять перед влечением к спасенному ею летчику. Уверена, это были единственные счастливые минуты, проведенные ею в Монеборге.
— Именно поэтому вы не хотели, чтобы я выходила за Отто? Вы знали, что я буду несчастна? — предположила я.
— Вынуждена признаться, что не вас я защищала, Луиза.
— Тогда кого?
Фру Доротея судорожно сцепила пальцы и заговорила только после длинной паузы:
— Я люблю Монеборг. Я приехала сюда семнадцатилетней девушкой и сразу
— Но разве отец умер не в результате падения с лошади? — спросил Эрик,
— Нет, виной всему стала его болезнь. У него случился приступ во время охоты, и это спровоцировало роковое падение.
Фру Доротея прошла через комнату и остановилась перед фреской.
— Отец Отто и Эрика был хорошим и добрым человеком. Его болезнь не повлияла на его мозг, в отличие от его старшего сына. Думаю, вы поняли это, Луиза.
Я кивнула в ответ.
— Кроме Отто, в роду Винтеров были другие мужчины, имевшие репутацию жестоких и склонных к насилию людей. Я узнала об этом, когда вышла замуж. Но я полюбила Монеборг и начала мечтать. Если бы можно было устранить из нашей жизни все тени. Я много страдала из-за Отто, а теперь очень переживаю за Дину.
— А как же Эрик? И Нильс?
— Эрику пока везет.
— Пока, — повторил Эрик, и на его лицо набежала тень.
— А с Нильсом, — медленно проговорила фру Доротея, — все будет в порядке. Лизелотте не о чем беспокоиться. Она станет первой счастливой хозяйкой Монеборга. И ей не надо бояться за своих детей.
Она повернулась и посмотрела на нас с Эриком. Ее светлые глаза сверкали.
Я почувствовала, как пальцы Эрика сжали мою руку.
— Думаю, я догадалась, — сказала я.
— Только что догадалась? Обычно ты соображаешь быстрее, Луиза. Мама достаточно ясно высказалась: мой племянник Нильс — не мой племянник.
— Он подарок от Алана Мельбурна, — выдохнула я.
— Он наследник Монеборга, — торжественно провозгласила фру Доротея.
Но мне еще не все было понятно. Отто ненавидел Нильса, потому что тот не был его сыном. Именно поэтому он сразу же после смерти Кристины захотел обзавестись законным наследником Монеборга, чтобы Нильс не мог претендовать на наследство.
— Вы так много знаете, что я вынуждена рассказать вам всю историю, — сказала фру Доротея. — Но я должна просить вас пообещать мне никогда и никому не говорить об этом. Я часто делилась с тобой моими проблемами, Эрик. Но Луиза? Могу ли я доверять вам?
— Вы можете доверять мне, — спокойно ответила я.
— Единственные люди, которым известно об этом, — Отто, я и преданная Кристине горничная Хельга Блом, которая сейчас умирает. Разумеется, ходило много сплетен, но никто не догадывается о том, что произошло на самом деле. И меньше всех Нильс. Он любит Монеборг даже больше, чем я. Он поначалу грубо обошелся с вами, Луиза, потому что знал, что отец ненавидит его и может лишить наследства, если у него появится другой сын. Он боялся потерять Монеборг. А теперь он станет следующим графом Винтером, и ничто не может этого изменить.