Призрачные дороги
Шрифт:
– Сучье семя! – Первый раз в жизни я услышал ругань от благовоспитанного мага. – Я тебя все равно достану, паскуда увертливая!
С этим восклицанием Агаи повернул ладонь, «черпанул» (мне даже показалось на миг, что рука сирин погрузилась в тело больного) и резко стряхнул что-то на пол, украсив каменные плиты щедрой россыпью алых капель. Одна из них, самая крупная, повела себя не так, как остальные: вместо того, чтобы растечься неровным овалом по полу, вспучилась, превратившись в красного жучка, похожего на порфировую жужелицу, засеменила обратно к кровати. Агаи не сплоховал – отбросил магическую козявку воздушной волной:
– Задержите его!
Как противостоять
– Жги быстрее!! – рявкнул я магу, увидев, как краснотелая тля расправляет крылья, и в следующее мгновение комнату озарил яркий всполох: сирин с перепугу залепил огненный шар такого размера, что чуть не сжег не только заклятие, но заодно и Андру. Опаленный вампир, дождавшись, когда его подменят стражники, спокойно сбил с одежды пламя и с любопытством принялся следить за Агаи. Тот уже спрыгнул на пол и навис над закопченным пятном. Перед руками мага клубилось раскаленное марево. Огненный шар иссушил заклятие, но не убил – оно все еще шевелило лапками. Колдун собирался вплавить его в камень. Далось это магу непросто: на лбу выступили крупные капли пота, мышцы свело от напряжения, дыхание стало сбивчивым и частым. Мне даже показалось, что силы Агаи закончатся раньше, чем поддастся камень, но, по счастью, сирин справился. Темное тельце, похожее на сморщенный боб, в последний раз шевельнув лапами, погрузилось в вязкую субстанцию.
– Все! – облегченно выдохнул маг, обессиленно хватанув воздух ртом, и потянулся к бокалу с водой. Пока пил, чуть не расплескал половину: руки Агаи тряслись, как у заправского пьяницы. – Только плиту надо вынуть и унести. Закопать, чтобы не дай Ирия на нее не попала вода или того хуже – кровь! Иначе все придется начинать сначала.
Правитель вампиров повернулся к своим подданным:
– Выломайте и закиньте в озеро!
Это был наилучший выход: прожорливая «вода» идеально подходила для уничтожения магической заразы.
Пока вампиры долбили ломами пол, мы снова обратили внимание на виновника переполоха. Удивительно, но после всех злоключений тот еще дышал, хотя выглядел по-прежнему паршиво. Ко всем имеющимся «прелестям» добавилась рваная рана на груди: подчиняясь колдовству, заклинание прогрызло себе путь на свободу. Морра держала руки над раной. Кровь больше не текла, зато пузырилась желто-зеленая пена. Кажется, заклятие не только жрало человеческую плоть, но еще гадило ядом. Во всяком случае, другой причины для появления вонючего гноя я не нашел. Агаи осторожно отстранил малышку, выудил из своей лекарской сумки большой пузырек и щедро плеснул из него на рану.
Когда она вновь стала чистой, наложил толстый слой мази и приказал:
– Пока не трогай. Надо вытянуть гной.
Девочка понятливо кивнула.
– Теперь будет жить? – поинтересовался правитель нежити и, услышав уверенное «Да!», заявил: – Его необходимо срочно допросить.
Вид у вампира был довольно хищный, поэтому сирин тут же насупился:
– Не раньше, чем я буду твердо уверен, что он выкарабкается!
– Хорошо, отложим до завтра, – кивнул вампир, раскланялся и был таков.
Я усмехнулся – маг в ответ лишь обреченно кивнул – наклонился над перебежчиком и неожиданно встретился с ним взглядом. Раненый наконец-то пришел в себя. Увидев меня, он хотел подняться, дернулся и, видно, потревожил сломанную ногу, потому что застонал.
– Не пугай его! Вот неужели так необходимо трогать полуживого! Он только что чудом избежал смерти! – тут же вскинулся маг, оттер меня в сторону и перешел на негромкий посвист, пытаясь успокоить больного. Тот лишь крепко сомкнул губы, резко отвернулся и… увидел Морру. Девочка, заложив руки за спину, стояла у изголовья кровати. Перебежчик некоторое время удивленно разглядывал малышку, а та тем временем погрозила ему пальцем и чирикнула. Агаи сдавленно хихикнул, больной от удивления раскрыл рот, чем моментально воспользовался колдун, залив в него отвар. Я ожидал, что перебежчик выплюнет все обратно, но тот, очевидно, узнал лекарство, потому что безропотно его проглотил и расслабленно откинулся на подушку. Правда, взгляда от Морры так и не отвел. А та забралась с ногами на кровать и жалостливо погладила юнца по обезображенной ожогом щеке. Глаза мальчишки снова широко раскрылись. В них уже плескалась сонная муть. Впрочем, он еще успел увидеть, как я подхватил девочку на руки и даже что-то попытался просвистеть, но не осилил – заснул на полуслове.
– Хвала Ирии, – облегченно вздохнул сирин и потянулся: – Теперь можно прилечь часов на пять. Раньше он точно не проснется. Я, пожалуй, наверх не пойду, посторожу тут. Мало ли что… Вдруг осложнения.
Сирин перебрался на широкую лавку, служившую ему вместо постели, и широко зевнул.
– Как проснется, сразу зови, – приказал я напоследок и отправился к себе, прихватив Морру – девочка показалась мне бледной. Игры со смертью дались ей непросто, Морра заснула прямо на моих руках. Эрхена тоже не дождалась: прикорнула у входа в кресле. И даже когда я ее перенес на кровать, не проснулась. В отличие от Морры. Та, едва ее голова коснулась подушки, вцепилась в меня мертвой хваткой:
– Не хочу! Страшно!
Пришлось пойти на уступки – пристроить девочку под бок к Эрхене. Я и сам порядком устал и уже собирался составить им компанию, как скрипнула дверь: на пороге возник слуга.
– Его светлость желает с вами поговорить!
Вампир ждал меня в кабинете. В ответ на вопросительный и недовольный взгляд примирительно поднял руки:
– Простите, Дюс, за столь позднюю встречу. Сегодня я наконец вспомнил, что мне напоминает один из амулетов нашего гостя.
Вампир поднял кожаную плетенку, на которой болтался крупный камень, украшенный тонкой резьбой. Кажется, гранат.
– А это, в свою очередь, натолкнуло на размышления, которые я не против с вами обсудить. Но для начала прогуляемся: хочу вам кое-что показать. Пообещайте не рассказывать о том, что увидите и… услышите – даже друзьям. Это знание относится к тому роду тайн, что лучше держать под семью замками.
Я в ответ только хмыкнул:
– Зачем же вы делаете для меня исключение?
Вампир медленно покачал головой и вместо ответа сам задал вопрос:
– В последнее время я часто вижу вас задумчивым. Ответьте честно, уж не подумываете ли вы покинуть Азалу?
Вампир как в воду глядел. Такие мысли действительно не давали мне покоя. После предсказания араи я часто думал, что станет с моими друзьями, если погибну. И единственной причиной, что по-прежнему удерживала меня в городе нежити, была пророчица. Эта паскуда казалась чем-то вроде гончей собаки, способной выследить тех, кто мне дорог, в самом забытом углу.
– А вам не кажется, что, возможно, Азалу вовсе не пришлось бы защищать, не окажись наша компания рядом с вами?
– Неужели вы думаете, что ваше исчезновение заставит сирин поменять планы? Вы всего лишь камень преткновения на пути к великой империи. Последний, кто способен остановить! А Пустошь…