Призрак бомбея
Шрифт:
Поэтому она приказала запирать ванную по ночам на засов: Савита до смерти боялась, что злобный дух, сгубивший ее ребенка, по-прежнему прячется там.
Гулу остановился перед забегаловкой, где подавали только чоле масала [87] нут с карри да поджаренный хлеб, — в народе ее называли «Везунчик Дхаба». Изнутри популярный кинодуэт Аши Бхосле и Кишора Кумара [88] горланил песню «Йе Раатэн, Йе Мосам».Запись то и дело прерывалась: душными предмуссонными ночами часто случались перебои с электричеством. Вначале Гулу подошел к тележке паанвалы [89]
87
Чоле масала — блюдо из нута и специй
88
Аша Бхосле (р. 1933) — популярная болливудская певица, сестра Латы Мангешкар. Кишор Кумар (1929–1987) — киноактер и один из ведущих закадровых певцов 1970—1980-х гг.
89
Паанвала — торговец пааном.
— Ну и ну, — сказал один, с пучком волос на бритой голове — признаком высшей касты. — Во всем городе отключили электричество, а на свадьбе у дочери министра от света ослепнуть можно.
— Эти негодяи обирают народ без зазрения совести.
— Даже позавтракать нельзя, пока они сами не нажрутся.
— По городу везде темно, как в твоей заднице, и ни один вентилятор не пашет, — произнес другой мужчина, похлопав Гулу по спине.
— А новобрачным устлали путь розами аж на десять километров! — добавил Гулу.
— Брешешь, сволочь, — со смехом выругались мужчины, возмущаясь такой расточительностью, и губы их зарделись от паана.
Паанвала— пухлый мужик с блестящей кожей, подведенными глазами и тилакой [90] от переносицы до самых корней волос — погладил ряд золотых пуговиц вверху курты.Его пальцы мелькали над влажной красной тканью в стальном блюде с листьями бетеля. Обрезав края листа, он намазал его соком лайма, а затем наполнил толченым супари [91] , кардамоном и щепоткой табаку. Наконец, свернув паанв аккуратный пакетик, сколол его гвоздичкой.
90
Тилака — священный знак, который наносят глиной, пеплом, сандаловой пастой или другим веществом на лоб и другие части тела.
91
Супари — орех арековой пальмы
Гулу засунул паанв рот и выдавил зубами первый кисло-сладкий, едкий сок. С довольным видом он кивнул и побрел к «Везучнику Дхабе» — на встречу с другом детства Хари, что ославился на весь город как Хари Бхаи — «Браток Хари». Они сели за столиком на улице — прямо под черными тучами, заволокшими небо.
— Как дела в чавле [92] , Бхаи? — спросил он, намекая на трущобы, где жил Хари и откуда он правил своей контрабандистской империей.
92
Чавла — барак с общим туалетом
— Ты прикинь, этот бахэннод [93] Рену затащил в постель жену моего соседа. Пришлось позвать Тантриста Бабу. Он щелкнул кнутом и сказал, что нашлет на Рену духа — прямехонько в лунги [94] ,
Гулу смущенно усмехнулся и сплюнул на землю.
— Ты чего? — спросил Хари. — Сохнешь по той своей шлюшке Чинни?
93
Очень грубое ругательство
94
Лунги — набедренная повязка; в отличие от дхоти, имеет форму юбки.
Гулу щелкнул языком:
— Да нет, не по ней.
— Ну, значит, по второй, — ухмыльнулся Хари. — По рыбачке.
— В молодости я был очень красивый, брат. Все люди говорили: «Тебе в кино бы сниматься, Гулу». Вот так прямо и говорили. Если б я только попробовал, может, моя судьба сложилась бы иначе.
— Против судьбы не попрешь. — Хари вытащил пачку биди [95] , завернутых в газету, и прикурил одну.
95
Биди — скрученный лист дешевого табака, перевязанный цветной ниткой.
— Неужели у нее судьба такая: устроиться в бунгало, влюбить меня в себя, а потом пропасть бесследно? — спросил Гулу, наморщив лоб.
Хотя обоих наняла Маджи, миры их редко соприкасались. Айяжила и работала в доме, а Гулу — на улице. Все эти годы они поддерживали связь лишь одним способом: каждое утро Гулу покупал красновато-оранжевую календулу, которую айяприкалывала к волосам. Тысяча цветов — как тысяча признаний в любви.
— Будто пламя, яр.
— Я собирался на ней жениться, брат. Копил деньги. Говорил себе: вот еще полгода, пять месяцев, четыре… А потом…
Гулу вспомнил низкий голос Маджи и ее срочное требование: «Отвези на вокзал и отдай эти деньги».
— По дороге я сначала думал лишь об одном: «Наконец-то мы наедине!» Я так давно просил бога Ганешу об этом одолжении. Хотелось просто попросить ее руки! Я понимал: что-то случилось и ее уволили, но не хотелось расспрашивать. Пока молчал, все оставалось по-прежнему. Ну, типа антракта в кино…
Хари что-то проворчал, затем отломил кусок жирного поджаренного хлеба и обмакнул его в тарелку с обжигающей бобовой похлебкой.
— Потом, когда уже доехали до вокзала, она призналась, что утонул ребенок. Я не знал, что думать, что говорить. Даже не помню, как добрались до Виктории. У меня сердце разрывалось от горя. Хотелось вернуться на день назад — перемотать пленку, как в фильме…
Галу засунул в рот ломоть хлеба и вспомнил ее глаза. Они были красные — как у богини Кали [96] .
96
Кали — яростная ипостась богини Парвати, темная Шакти и разрушительный аспект Шивы. Богиня-мать Кали разрушает невежество и поддерживает мировой порядок. Изображается в виде худой четырехрукой длинноволосой женщины с голубой кожей.
— Все покраснело, и я вдруг испугался: меня засасывал ее рот с красным языком, опутывали ее кровавые слова. «О, Разрушительница Вселенной! Ты погубила жизнь ребенка, лишила покоя семью, загубила мою жизнь!» — закричал я на нее.
— Она ж не нарочно, яр, — сказал Хари и откусил еще. Он уже много раз слышал эту историю, но терпеливо, по-дружески внимал Гулу.
— Когда она открыла дверцу, с плеча соскользнула паллу.Краснота прошла, и она снова стала моей — моей возлюбленной. Меня затошнило, голова закружилась. Я больше ничего не понимал. «Не уходи!» — закричал я. А она вырвала из волос календулу и побежала. Я бросился за ней, но она исчезла. Словно богиня Бхумдеви разверзла землю и поглотила ее…