Призрак Малого Льва

Федина Елена

— Значит, это не Сия, — проговорил Нрис с явным облегчением.

— И не Риция, — добавил Леций, раздавил пустой фужер и перетер его в порошок.

Наверно это и бывает вот так внезапно: сидишь, смотришь в окно, за которым обычный летний полдень, думаешь о каких-то мелочах, даже надеешься на что-то… а потом кто-то входит и говорит, что жизнь твоя переломилась пополам. Точнее, она просто кончилась, а остался от нее жалкий и мучительный хвостик, который надо как-то протянуть. И поверить в это сразу невозможно. Потому что солнце, потому что все по прежнему,

даже стереостраница на экране та же, с падежами, потому что красная кофеварка стоит на рабочем столе между распечаток как ни в чем не бывало…

Миранду не хотели туда пускать. Эксперты еще не прилетели, врачи тоже. Скрея держала ее за локоть, а кто-то сзади еще и за плечи.

— Пустите, — сказала она вполне твердо, хотя сама едва держалась на ногах, — я ничего там не трону.

— Не стоит, Миранда, — посоветовал кто-то.

— Я должна это видеть.

И она увидела. С этой секунды ее затянувшееся детство кончилось. Патрик, широко раскинув руки, лежал на полу в подсобке, беспомощный как в детстве. Опаленная голова была повернута в бок, лица не было, оно было сожжено лучеметом.

Она ничего не тронула, просто села в уголке на ящик с инструментами, не в силах оторвать взгляд от сына. «Как же так?» — вертелась в голове глупая мысль, — «мы же собирались за покупками?.. ему же неудобно так лежать…»

Эксперты прилетели быстро, но еще раньше, почти сразу, появились Прыгуны. Они ничего не стали трогать. Осмотрели место происшествия и вышли. «Ты похожа на одуванчик», — повторял ее усталый мозг, — «георте, геору, георсиа, геортру…» — тупо проговаривала она про себя заученные падежи.

Эксперты что-то снимали и измеряли. Какая-то женщина с узким лицом и строгими глазами присела перед ней на корточки и протянула стакан с желтой жидкостью. Миранда выпила.

— Вот и хорошо, — сказала та, — пойдем.

— Нет.

— Пойдем отсюда. Здесь мы только мешаем.

— Куда? — безнадежно взглянула на нее Миранда, неужели было непонятно, что идти больше некуда?

— Со мной. Вставай.

Они оказались в диспетчерской. Миранда посмотрела, не сидит ли Патрик за пультом. А вдруг? Сидел же он там полчаса назад! Но никого там не было.

На диване в углу сидела Риция. Ее разорванный белый сарафан был прикрыт чьей-то огромной спецовкой. Ольгерд Оорл сжимал ее безжизненную руку. Конс и Леций стояли напротив, один в черном плаще, другой в белом. Трое самых сильных мужчин планеты, которые не смогли уберечь одну хрупкую девушку, самое дорогое для них всех существо. Это пришлось сделать Патрику. Но Патрик не Прыгун, обыкновенный человек…

— Фло, как она? — спросил Конс поворачиваясь.

— В шоке, — ответила женщина, она вела себя и говорила очень уверенно, ее хотелось слушаться.

— Присядь, Миранда.

Она села за пульт, на место Патрика. Экраны все еще горели, в топологическом объеме ползали оранжевые букашечки роботов-проходчиков.

— Ты

в состоянии говорить? — спросил Леций.

Это относилось не к ней, а к Риции.

— Да, — коротко ответила та.

— Кто это был?

— Не знаю. Он напал сзади и сразу… повалил меня на пол. Мы долго боролись, но силы были примерно равны: я не смогла телепортировать, а он не смог меня утащить. Энергетически он ненамного сильнее меня, а физически, конечно, сильнее.

— Это Прыгун?

— Безусловно. Не меньше, чем «белое солнце».

— И ты его не узнала?

— Он был в маске. И потом… на нем было столько всего надето! Я даже не смогу сказать, какой он комплекции.

— А какого роста?

— Папа… мы же лежали.

— Извини, девочка. Пойми, мы должны выяснить, кто этот негодяй, и как можно скорее. Наверняка это тот же тип, что похитил Аделу.

— Кажется, круг замкнулся, — сказал Конс.

Все посмотрели на него.

— Ну не старик же это, в самом деле! И не я, и не ты, и не Ол. И не Руэрто. Интересно, какое вшивое алиби он себе придумает на этот раз?

Миранда думала, что хуже быть не может. Оказалось, может. Она поняла, что речь идет об Азоле Кера. О том, кто спас ее, но убил ее сына. Чудовище. Маньяк и убийца. Вот, кому она спешила сварить кофе. Как глупо. И как поучительно. И как больно.

— Ты что-то выяснил на студии? — спросил Леций.

— Выяснил, — сказал Конс.

Повисла напряженная пауза, и в этой тишине он сказал:

— Кера действительно выступал в прямом эфире. Но во время выступления они вставили запись народного танца. Минут на пять, не больше. При желании, если все было рассчитано, он мог успеть.

— А если у него есть алиби на этот раз? — спросил Ольгерд.

— Уверен, что нет.

Они еще посовещались. Потом Леций вызывал Кера по ручному переговорнику. Миранда тупо смотрела в окно. Там, за перепаханной техникой землей колыхалось на ветру разнотравье, мелкие розовые и синие цветочки вкраплялись в желто-зеленый и как будто посыпанный сверху серым пеплом ковер ковыля. Сердце сдавило словно обручем, трудно стало дышать, а в остальном все почему-то было как обычно. Ни слез, ни воплей, ни обморока. И странное предчувствие, что Патрик скоро придет.

Азол Кера появился мгновенно, сразу посреди комнаты. Черную водолазку он сменил на летнюю рубашку без воротника. Лицо было непроницаемо: ни страха на нем не было, ни особого огорчения. Как он мог казаться ей красивым? Обыкновенный дикарь и хам. Насильник и убийца. Где только были ее глаза?! Нельзя же влюбляться только в широкие плечи и мощные бицепсы. Впрочем, какая теперь разница? В любом случае ей уже будет не до любви.

— Тебе сообщили, что тут произошло? — спросил Леций.