Призрак Проститутки
Шрифт:
— Говорил.
— Когда?
— Три-четыре дня назад. Дядюшка Билл позвонил и спросил меня об этом.
— А ты знаешь, что я находился в Змеиной яме только для прикрытия?
— В самом деле? Что же ты прикрывал?
— Не станешь повторять? — спросил я.
— Нет, если меня снова впрямую не спросят. Я тебе вот что скажу, мой мальчик: слово дядюшки Билла для меня закон. Ведь это он вытащил меня сюда из целой кучи стажеров.
— Ну, так на самом-то деле я подвизался в Технической службе.
— Вместе с Розеном?
— Я там не видел Розена.
— А я получаю письма от Розена. Длиннющие,
— Не дашь мне взглянуть на письма Розена?
— Если он такой дурак, что обо всем этом пишет, почему же не показать их тебе?
И по всей вероятности, поскольку я такой дурак, что рассказал Диксу про то, что работал в Технической службе, почему бы ему не повторить все это Харви. У меня было такое чувство, что я провел неплохой маневр.
Я обнаружил в себе некоторые перемены. Хоть я и перестал пользоваться благосклонностью Короля Билла, я чувствовал, что стал не слабее, а, наоборот, в чем-то сильнее. Не знаю, закалилась ли моя совесть, превратившись из железа в сталь, но я чувствовал себя как солдат, трясшийся во время боевой подготовки, а теперь, вступив в бой, обнаруживший, к своему удивлению, что жизнь его стала на порядок выше. Ты знаешь, что через день или через час умрешь, и тем не менее волнение исчезло. Все чувства обострены. И даже неблизкие отношения обрели значение. Возможно, я никогда больше не увижу Ингрид, но инстинктивно чувствую потребность ее оберегать. Сражение, как я обнаружил, вызывало у меня и что-то близкое к веселью, и грусть по поводу краткосрочности жизни (в данном случае — карьеры), но я был спокоен.
Утром, после моего последнего ночного разговора с Хью Монтегю, Харви сообщил мне о моем новом статусе.
— Малыш, — сказал он, — я ограничиваю твой доступ.
— Дассэр.
— Не могу сказать, как надолго. Надеюсь, скоро все разрешится. Во всяком случае, одна счастливая новость для тебя есть.
— Сэр?
— Крейн звонил мне сегодня в восемь утра. Последние два дня он провел в препирательствах с МИ-6. Сначала они ничего ему не ответили. Потом заверили, что на полу нет ни единой капли лукового сока. Шестью часами позже, в шесть ноль-ноль по лондонскому времени, они позвонили ему домой и разбудили его. «Попридержите вашу прыть, — сказали ему. — Дело сложное. Больше ничего не можем сказать».
— Это значит, что СМ/ЛУК-ПОРЕЙ работает в МИ-6.
Проститутка как минимум сделал один решающий звонок.
— Похоже, что так, верно? — сказал Харви.
— Что ж, сэр, я проболтаюсь в канцелярии столько, сколько вам будет угодно, но я, право, не понимаю…
— Смотри не описайся.
— Мистер Харви, если из МИ-6 больше ничего не поступит, а по всей вероятности, так оно и будет, это по-прежнему будет висеть на мне. Вы могли бы уже снять с меня это задание.
— Нечего за меня решать, что я могу, а чего не могу.
Меня вдруг осенило:
— Можно высказать одну догадку?
— Только ответа на нее ты, по всей вероятности, не получишь.
— Вы нашлете МИ-5 на МИ-6. — Конечно, так оно и будет. Он наверняка знает достаточно народу в МИ-5 со времени своей работы в ФБР.
— Возможно, проведу одну-две беседы, — признался он.
Учитывая возникшие у него подозрения, я был потрясен, что он мне это выложил, и, однако же, я мог понять почему. Я ему нравился. Я был хорошим учеником. Если он все время требовал, чтобы я раскрывался, то ведь и сам немало раскрывался передо мной.
В конце дня Проститутка сделал еще один шаг. Из Вашингтона мне пришла телеграмма с именами трех людей, работавших в Змеиной яме. Фамилии их сопровождались кличками. После расшифровки получилось: ПОД ВЫСШИМ КАЧЕСТВОМ ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ СМИТ; ПОД СБИТЫМ ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ РОУНТРИ; ПОД ПАСХОЙ ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ О’НИЛ. — КУ/ЦЕРКОВНЫЙ ХОР.
КУ/ЦЕРКОВНЫЙ ХОР был одним из моих соседей по Вашингтону. Это был Эд Гордон. Я был потрясен откровенностью послания и тем, как быстро сработал Проститутка. Эд Гордон, если его спросят, конечно, станет отрицать, что посылал такую телеграмму, но кто же ему поверит? Предположим, он удовлетворил мою просьбу о нескольких кличках из Пропускной, но разве он в этом признается? Бедный Эд Гордон! Правда, я никогда его особенно не любил. В двадцать восемь лет он уже изрядно облысел, щеки у него были синие от обилия растительности — он по два раза в день брился — и, сидя в Вилланове, немало времени дебатировал сам с собой, поступать ему в ЦРУ или же в ФБР. Кроме всего прочего, он был педант и не любил проигрывать в споре. Бедный Эд Гордон! В данном споре он может лишиться яиц. Да, я чувствовал себя этаким бойцом-ветераном. И притом хорошим бойцом. Теперь до конца рабочего дня у меня есть чем накормить Короля Билла. А он посмотрел на три клички и хмыкнул.
— Как ты сумел это добыть? — спросил он.
— Лучше вам этого не знать, сэр.
— Может, и лучше. — Он протянул мне листок. — Можешь добыть еще? — спросил он.
— Из этого источника — нет.
— Попробуй другой источник. Мои ребята в Вашингтоне могут встретиться с парочкой этих парней после того, как мы проверим на допуск их досье. Но поскольку настоящий актер, похоже, застрял в МИ-6, придется подождать. Сегодня вечером я отправляюсь на юг Германии для встречи с одним человеком.
Я подумал, что Билл Харви, по всей вероятности, поедет в Пуллах, южнее Мюнхена, где находится Центр Федеральной службы информации генерала Гелена.
— Ну, лететь вам предстоит недалеко, — сказал я.
Он покачал головой.
— Я еду машиной. Ночью можно покрыть такое расстояние за пять часов, учитывая проверки и все прочее, но большую часть пути придется делать по сто пятьдесят-сто шестьдесят километров в час. Тут поможет мартини. Потом немножко посплю и на заре уже буду готов к встрече.
— Жаль, что я не могу поехать с вами, — вырвалось у меня.
— Малыш, не устраивай истерик.
— А кто меня замещает?
— Есть один запасной, на которого я всегда могу рассчитывать.
— К.Г.?
— Она едет со мной. — Он не упустил случая пожать мне руку. — Увидимся через пару дней. И приготовь мне товар.
— Мистер Харви!
— Дассэр.
— Пожалуйста, не говорите К.Г., что я persona non grata.
Он был явно доволен.
— Малыш, да ты чистое золото, — сказал он.