Призрак Рембрандта

Кристофер Пол

Ясно было одно – эта скользкая гадина ловко загнала его в угол, и вывернуться, похоже, не удастся. На кону стоит его свобода и сама жизнь. Откуда-то издалека до Хансона донесся тоскливый гудок парохода. Вода мерно и безразлично плескалась о борт.

– Чего вы от меня хотите?

– Согласия сотрудничать.

– И что это значит?

– Ваше судно перешло к новым владельцам. Молодая американка и ее приятель, какой-то британский аристократ, получили его по наследству.

– Я знаю, – кивнул Хансон. – Они ждут нас в Сингапуре.

– Кроме

того, нам стало известно, что человек по имени Хан проявляет к этим людям значительный интерес. Вам известно это имя?

– Разумеется. Оно известно всем, кто плавает в этих местах. Вы говорите о пирате?

– Ну, сам-то он себя пиратом не считает. С пиратами легко иметь дело – ими движет только жажда наживы, а эту жажду нетрудно утолить. А наш Хан считает себя революционером. Это фанатик-идеалист и, подобно Бен Ладену, уверен, что Бог на его стороне. Нет на свете никого опаснее, чем глубоко верующие люди, можете поверить мне, капитан. С ними невозможно договориться при помощи конверта с наличными.

Арагас нашел глазами офицера с тремя полосками и щелкнул пальцами. Тот немедленно начал раздавать короткие, резкие команды своим подчиненным. Люди в форме подхватили ящики и принялись перегружать их на патрульный катер.

– Так что вы там говорили о Хане?

– Хан стоит во главе организации с очень длинными руками, капитан. Он уже пытался похитить ваших новых судовладельцев в Лондоне, а потом – убить их в Голландии. Обе попытки оказались неудачными, и, несомненно, он предпримет третью – уже здесь.

– Почему?

– Вот именно – почему? На этот вопрос я и сам хотел бы получить ответ.

– И я должен это выяснить?

– Да, это было бы очень мило с вашей стороны, капитан Хансон. Мне надо знать, какую угрозу эти двое представляют для такого человека, как Хан.

– И если я узнаю?

– Сообщите мне.

– Каким образом? Неужели вы хотите, чтобы я послал радиограмму? Имейте в виду, Хан прослушивает все частоты, на которых идет радиообмен судов. Именно так он выбирает добычу. А кроме того, у него есть свои люди во всех крупных судоходных агентствах. – Хансон показал рукой на людей, таскающих ящики. – Уверен, что и среди ваших подчиненных кто-нибудь шпионит на него.

– Люди из береговой охраны не мои подчиненные, капитан. Я работаю сам по себе.

Арагас еще раз щелкнул пальцами, и офицер с изувеченным лицом почтительно приблизился и вручил ему мобильный телефон с непропорционально большой антенной. Арагас протянул телефон Хансону.

– Это спутниковый телефон. У него ограниченная память, так что связаться по нему вы сможете только со мной. Включите его, нажмите клавишу «один» и ждите соединения. Не слишком сложно для вас, капитан?

Люди в форме береговой охраны уже тащили к трапу последний ящик.

– Думаю, справлюсь, – кивнул Хансон и взял телефон, оказавшийся неожиданно тяжелым.

Уже понимая, что сопротивление

бесполезно и Арагас крепко держит его за горло, Хансон решил как можно больше разузнать о ситуации.

– А вы можете хотя бы предположить, что надо Хану? Наркотики? Оружие? Или еще что-то?

– Ходит слух… – начал Арагас и тут же замолчал, оглядываясь.

Все ящики и люди в форме уже находились в катере. У трапа задержался только сержант. Едва заметным жестом Арагас отослал его вниз и после этого продолжил:

– Ходит слух, что Хан пытается отыскать какой-то клад времен войны.

– Таких слухов всегда хватало, – пожал плечами Хансон. – Добро, награбленное японцами на Филиппинах, или золотые монеты, затопленные в Сингапурском заливе перед самым вторжением. А еще ходят слухи, что Бруклинский мост выставлен на продажу.

Арагас оставил это скептическое замечание без внимания и продолжал:

– Вы что-нибудь слышали о японской подводной лодке «Ай-пятьдесят два»?

– «Нэшнл джиографик» я иногда почитываю. Якобы она была доверху забита золотом и опиумом. Англичане утопили ее посреди Атлантики, на глубине трех миль.

– Есть сомнения в том, что они затопили именно ту лодку. Про японцев много что можно сказать, но они точно не дураки. Напротив, многие считают их очень изворотливыми ребятами. Похоже, Хану удалось выяснить, что существовали две подводные лодки с названием «Ай-пятьдесят два».

– И что дальше?

– Одна из них была просто отвлекающим объектом, и именно ее утопили в Атлантике. А вот вторая, настоящая «Ай-пятьдесят два», пропала еще до того, как вышла из Южно-Китайского моря.

– И где же?

– Ей было приказано соблюдать радиомолчание, но у Хана есть сведения о том, что последний раз ее заметили с рыболовного судна у северо-восточного побережья острова Палаван. Это случилось первого января тысяча девятьсот сорок четвертого года.

– И эта дата имеет какое-то значение?

– Да, потому что, по официальным сведениям, «Ай-пятьдесят два» покинула Японию на два месяца позже. А кроме того, именно в этот день начался так называемый новогодний тайфун, или, говоря по-научному, тайфун Эми. Военные действия на море были остановлены почти на десять дней. Свидетели с рыболовного судна считают, что «Ай-пятьдесят два» пыталась найти укрытие.

– А почему она просто не погрузилась на глубину?

– Кто знает? Может быть, какие-то технические проблемы. И в таком случае она действительно могла пережидать шторм в укрытии.

– Где?

– Полагаю, что именно это и удалось выяснить Хану. И не исключено, что это же каким-то образом стало известно и вашим новым судовладельцам.

– А я оказался ровно посередке.

– Похоже на то, капитан Хансон. Похоже на то. – Арагас потрепал его по плечу и улыбнулся. – Иногда посередке бывает даже неплохо. По крайней мере, никто чужой не подберется к вам незамеченным.