Призрак Рембрандта
Шрифт:
Она пришла в себя только минуту спустя, смертельно напуганная и насквозь мокрая. Задыхаясь от кашля, Финн попыталась сесть и не сразу сообразила, что находится в высоком камыше на мелководье. В пятидесяти футах перед ней пылающие обломки яхты, словно на замедленной съемке, падали в воду. Она с трудом поднялась на колени, потом на ноги и, увязая в сыром песке, попыталась сделать несколько шагов.
– Билли?
– Я здесь, – отозвался он.
Финн услышала кашель и плеск. Внезапно прямо перед ней появилась высокая фигура и протянула руку. Она схватилась за нее. Вместе с Билли они добрели до берега и выбрались из воды. Потом оглянулись и замерли. «Дутый флеш» полыхал, как факел. Загорелся и деревянный причал. Из клуба в сторону пристани уже бежали люди. Потом прогремел еще один взрыв, и небо осветила новая вспышка – это взорвался топливный бак соседней с «Флешем» яхты.
– Что это было? – прошептала Финн.
– Бомба, – коротко ответил Билли.
– Я слышала какой-то щелчок. Перед самым взрывом.
– Я тоже. Наверное, сработал детонатор с датчиком движения.
– И пахло бензином.
– Они перерезали топливный шланг.
– Чтобы все выглядело как несчастный случай?
– Возможно. – Билли растерянно провел рукой по волосам. Его лицо страдальчески исказилось, а в глазах стояли слезы. – Они взорвали мою яхту. Ублюдки! Они взорвали мою яхту!
Финн схватила его за руку. Люди из яхт-клуба были уже близко. Издалека доносилось завывание сирены.
– Нам надо убираться отсюда. Они станут задавать вопросы, а у нас нет ответов. Это задержит нас на несколько дней.
– Как они могли?! Как они могли взорвать «Флеш»?
– Могло быть и хуже. Они могли взорвать нас, – успокоила его Финн. – Если бы ты не столкнул меня за борт, я была бы сейчас мертва. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Милорд, вы спасли мне жизнь.
– Не говори глупости, – отмахнулся Билли, но все-таки улыбнулся. На его потерянном лице плясали отблески пламени.
– Мы расплатимся с ними за это, – пообещала Финн, потянув его за рукав. – Но пока надо сматываться, и поскорее.
И через минуту они скрылись в темноте.
14
До Сингапура огромный, как кит, двухпалубный аэробус А380 летел пятнадцать бесконечных часов. Еще при взлете в аэропорту Схипхол в Амстердаме у него начались проблемы с вентиляцией салона, и всю дорогу его обитатели страдали от духоты. На борту, кажется, имелись даже спортивный зал и кафе, но Финн так и не собралась убедиться в этом лично.
Она спала и над Европой, и над большей частью Юго-Восточной Азии, убаюканная голосами пяти сотен пассажиров, одновременно разговаривающих на десятке разных языков. Несколько раз Финн просыпалась, чтобы съесть порцию разогретой в микроволновке еды, обменяться парой слов с Билли и посмотреть очередной фильм с Джоном Траволтой на маленьком экране в спинке переднего кресла. Через пару часов после взлета она уже не помнила о том, что находится на высоте в тридцать восемь тысяч футов и перемещается в пространстве со скоростью шестисот миль в час.
Семь с половиной часовых зон, два бокала посредственного рислинга, один резиновый омлет и один разогретый бутерброд с курицей спустя они приземлились в аэропорту Чанги. По биологическим часам Финн и Билли уже наступило утро и пришло время завтрака, но здесь стояла глубокая ночь. По дороге в отель они видели только лес ярко освещенных небоскребов и тысячи многоквартирных домов из красного кирпича. Маленьких зданий в Сингапуре, похоже, не было – весь он казался одним непомерно разросшимся городским центром.
Такси остановилось перед аристократическим особняком девятнадцатого века, красовавшимся в окружении залитых электрическим светом пальм. Он словно появился здесь прямо из рассказа Сомерсета Моэма, и, как выяснилось чуть позже, примерно так оно и было.
– «Раффлз»? – прочитала Финн название, выведенное золотом на белоснежном фасаде.
Самый знаменитый отель в бывшей Британской империи.
– Он самый, – подтвердил Билли, подхватывая сумки. – Ноэл Кауард, Редьярд Киплинг и прочие. Последний в Малайе тигр был застрелен в здешнем баре.
– А я и не знала, – удивилась Финн.
– Я тоже не знал, пока не прочитал рекламный проспект в самолете.
Они вошли в ярко освещенный роскошный вестибюль с шелковыми коврами на мраморных полах и экзотическими цветами в серебряных ведерках.
– А это не слишком дорого? – испугалась Финн.
– Не дешево, – согласился Билли, – но это не важно. Всего-то на одну ночь. Я говорил с Талкинхорном и рассказал ему про «Флеш». Яхта была хорошо застрахована. А к тому же у меня есть и другие источники дохода. – Он ухмыльнулся. – Включая и банкиров, которые любят, когда я превышаю свой кредитный лимит, потому что им лестно иметь в должниках герцога.
– Неужели в наше время такие вещи еще имеют значение?
– Еще как имеют, моя кошечка, – заверил ее Билли, не слишком убедительно подражая кинематографическому мачо. – Смотри, что сейчас будет.
Следом за ним Финн подошла к стойке и молча слушала, как он представляется ночному портье – величественному человеку лет шестидесяти в тюрбане и костюме от Армани. Первые признаки оживления у того вызвал аристократический английский акцент Билли, следующие – небрежное упоминание слова «лорд». Едва его заслышав, портье выпрямил спину, позвонил в колокольчик и начал раздавать приказания подчиненным, даже не дожидаясь появления кредитной карточки или наличных.
Через тридцать секунд кто-то подхватил их сумки, а еще через тридцать они поднимались на старомодном лифте в свой люкс. Едва вдохнув благоухающий флердоранжем и сандалом воздух, Финн поняла, что страшно устала, и через десять минут уже спала, блаженно вытянувшись между шелковыми простынями.
Утром ее разбудил Билли. Он стоял над ее кроватью в белоснежном купальном халате и сушил феном волосы.
– Вставай. Душ свободен. Завтрак на веранде через пятнадцать минут. Яйца. Бекон. Апельсиновый сок. Кофе. Пончики. Джем. Не опаздывай.