Призрак в машине
Шрифт:
— Как вы прошли в дом?
— Через кухню.
— В звонок не звонили?
— Звонила, но он не вышел. Я не слишком-то удивилась. Обычно передняя дверь была всегда заперта на замок и засов. Он часто говорил, что намного легче проходить через гараж.
— Ясно. — Должно быть, дверь фельдшерам открывал Лоусон. Но где он взял ключ? — Когда вы вошли в квартиру, то не заметили ничего необычного?
— Нет.
— Пожалуйста, подумайте. Для нас может оказаться важной даже мельчайшая деталь.
— Я прошла через кухню, осмотрела две другие комнаты, а потом… нашла его.
— Дверь
— Да.
И тут Барнеби понял, что ее спокойствие деланое. Он представлял себе, как она открывает дверь. Видел ужасную картину, стоявшую перед ее мысленным взором. Ее лицо побледнело. Даже губы стали белыми.
— Дать вам что-нибудь? — Трой отодвинул стул. — Стакан воды?
Бенни покачала головой. Барнеби увидел, что у нее дергается левый глаз, и понял, что совершил ошибку. Нужно было подготовить ее. Начать с невинных вопросов и постепенно подвести к главному. Поведение этой женщины обмануло его. Но было слишком поздно.
— Итак, мисс Фрейл, вы вошли в комнату. Что было дальше?
— Да, я вошла. Этого было достаточно. А потом я убежала оттуда.
— Прямо в Эпплби-хаус?
— Не знаю. Я не помню, как вернулась. Очнулась только в больнице.
Она обвела взглядом мебель, окна и картины так, словно видела их впервые. Неловкое молчание затягивалось. Барнеби ждал. Первым заговорил Трой.
— Э-э… Извините, я передумал. Как насчет чая?
— Чая? Конечно. Да, да. — Воспоминание об этикете и хороших манерах заставило Бенни встать с кресла. — Я поставлю чайник.
Сержант Трой, удостоившись одобрительного кивка главного инспектора, пошел за ней на кухню. Барнеби слышал, как они разговаривали и стучали чашками. До него долетали обрывки странных фраз. О кошках, книгах, каком-то Эшли, поездке в Костон. Затем раздался треск бумаги и восклицание Троя: «Ох… Мое любимое!» А потом они вернулись. Тяжелый поднос нес сержант.
Разливая чай, Бенни думала о том, что не следует судить о людях по первому впечатлению. Она считала сержанта Троя невоспитанным и даже грубым, но сегодня он казался ей милейшим человеком. Оказывается, сержант обожал имбирное печенье с орехами.
Обдумывая, как лучше сформулировать следующий вопрос, Барнеби посмотрел на содержимое книжного шкафа, стоявшего рядом с диваном. Большинство имен авторов ничего ему не говорило: Розамунда Питчер, Джозефина Кокс, Мэри Уэсли… Тут были Библия и Новый Завет. Несколько книг спиритуалистского толка в мягких обложках: «Облако незнаемого», «Святой Иоанн Креститель», «Быть честным перед Богом». Кроме того, полное собрание сочинений Джейн Остин [114] и несколько старинных томов — видимо, полученных в награду, потому что ни одному ребенку не придет в голову читать «Золотое сокровище Пэлгрейва» или «Дети нового леса». Конечно, «Остров сокровищ» — это совсем другое дело. Похоже, мисс Фрейл была из тех людей, которые хранят школьные награды всю свою жизнь.
114
Джейн Остин (1775–1817) — английская писательница.
Трой еще раз инстинктивно сказал то, что требовалось:
— Прекрасная картина, мисс Фрейл.
— Вы так думаете? Ее оставила мне моя… думаю, вы назвали бы ее моей работодательницей. Но Кэри была для меня чем-то куда большим. Я была ее компаньонкой тридцать лет.
Барнеби тут же ухватился за подсказку.
— Значит, тогда вы и познакомились с Деннисом Бринкли?
— Знаете, пожалуй, да. О господи, неужели прошло столько времени?
— Он был другом семьи? — спросил Трой.
— Он вел финансовые дела Кэри.
— И ваши тоже? — осведомился Барнеби.
— Слава богу, нет! — Она чуть не засмеялась. — У меня не было никаких денег. — Внезапно выражение ее лица изменилось; в других обстоятельствах скорость этого изменения могла бы показаться комичной. — Впрочем, это неправда.
«Ну, чтоб мне провалиться, — подумал Трой. — Неужели люди бывают такими рассеянными, что не знают, бедные они или нет?»
— Пару часов назад я узнала, что Деннис завещал мне Киндерс со всем его содержимым.
— И что вы при этом почувствовали? — небрежно спросил Барнеби. Впрочем, это был не вопрос, а скорее реплика. Обычная для светской беседы.
— Сначала я хотела отказаться, но потом раздумала. Этого желал Деннис. Правда, у меня в голове не укладывается, как я туда войду.
— Мисс Фрейл… — Барнеби наклонился вперед, но дружелюбно, а не угрожающе. — Вы имеете представление, кто мог его убить?
— Нет. Я не могу представить себе такого человека. Деннис был добрым человеком, не способным обидеть и муху.
— Тогда почему вы с самого вынесения вердикта коронера настаиваете, что его убили?
— Инспектор, я знала, что вы спросите меня об этом. Боюсь, мой ответ не удовлетворит вас.
Ветер загнул занавеску, и Бенни встала, чтобы ее поправить. Возвращаться она не спешила. Стояла у подоконника и обрывала с герани отмершие листья.
— Деннис любил простую жизнь. Любил вкусно поесть. Читать книги по истории. Смотреть крикет по телевизору. А еще он любил свои машины. Каждый вечер проводил в арсенале час-другой. Так продолжалось половину его жизни. Никому не позволял притрагиваться к ним. Когда их нужно было чистить или смазывать, он делал это сам. Знал в них каждую ниточку, каждый винтик, поэтому то, что с ним произошло, не могло быть несчастным случаем. Вы меня понимаете?
Барнеби каждый уик-энд видел людей, державших в руке отрубленные пальцы или прыгавших на одной ноге. Они тоже знали каждый винтик своей машины, но на мгновение отвлеклись. Раз — и готово…
— Но было кое-что еще.
Главный инспектор обрадовался. По его мнению, грустные воспоминания ничем не могли помочь расследованию.
— За несколько дней до смерти Деннис пригласил меня на обед. Я нашла его в арсенале. Он стоял перед этой самой катапультом и выглядел таким встревоженным, что я спросила, в чем дело. Он ответил: «Я думаю, что в этой машине призрак».