Призраки Фортуны
Шрифт:
Именно в тот памятный день на глазах у всего двора, на глазах императора Священной Римской империи, на глазах у всех министров Потемкин получил державные поцелуи в обе щеки и почетную приставку к своей фамилии — Таврический. Больше награждать его было нечем. К тому времени светлейший князь Священной Римской империи, генерал-фельдмаршал Российской империи, граф Григорий Александрович Потемкин носил на груди все ордена и звезды, какие только существовали в Российской империи, обладал неисчислимыми богатствами, владел губерниями и целыми краями. Выше была только сама императрица! Нет, императрица тоже была рядом… Выше был только Бог!
Глава девятая
Тревожные догадки
Наше
дом 72
Дмитрий задумчиво уставился в пространство. Никаких особых дел у него не было, это он придумал. Просто ему захотелось побыть одному. Его не покидало ощущение, что разгадка его «тайны» была где-то очень близко, и он боялся это ощущение упустить. Дмитрий помахал официантке и пересел в часть зала для курящих. Достав сигарету, он наконец с облегчением затянулся. Мысль вертелась где-то рядом, но он все никак не мог ее ухватить.
«Итак, пойдем по порядку, — сам себе посоветовал Дмитрий, пытаясь как-то систематизировать мыслительный процесс. — Что же такого нового я сегодня услышал, что меня так вставило? Что такого, чего я не знал раньше? Ну, хорошо-хорошо, не „не знал“, а просто не думал… Ну, это, пожалуй, просто… Это то, что мы „не одни“… Так, а какие мы этому имеем доказательства? Пока никаких. А шансы, что это может оказаться правдой? Ну, пожалуй, высокие…»
Тут в голове Дмитрия не совсем кстати возник образ полковника Синицына. За то короткое время, которое прошло со времени их знакомства, и Дмитрий, и Марго, к величайшему своему удивлению, успели проникнуться к нему глубокой симпатией. Во-первых, Борис Борисович совершенно не походил на того гэбиста, чей образ легко рисовался в сознании любого человека, которому когда-то посчастливилось родиться на территории «одной шестой части Земли». Во-вторых, Синицын обладал действительно необычными для военного человека качествами: он был мягок, никогда не повышал голос, не употреблял в речи ни сленговых, ни каких-либо других «ненормативных» выражений. Говорил — словно читал вслух учебник по сценической речи. А приказы отдавал так, как будто это была его личная просьба. Что удивительно, просьбу эту тут же хотелось выполнить, причем сразу и не откладывая, и не только Дмитрию, все-таки выросшему в «системе», но даже и его «независимой» Марго. Иными словами, ни на российского военного, ни на гэбэшника, ни даже на полковника Синицын не походил совершенно. А если и походил, то на военного какой-то другой, не современной армии. Высокий, подтянутый, вежливый — он, как говорила Марго, был каким-то «ископаемым динозавром», в хорошем смысле этого слова.
Дмитрий вспомнил свои ощущения, когда он в приемной Рылеева открыл конверт и достал оттуда визитку полковника ФСВ Синицына с просьбой «позвонить». Мозг отказывался охватить абсурд происходящего. 15 января 1825 года, приемная Рылеева — и визитка из XXI века! «Что это? Как это возможно? Какое „позвонить“ в начале девятнадцатого века? Какое, на хрен, ФСБ… тьфу, ФСВ? Я что, сплю? Я брежу? Я умер?» Тут и правда легко можно было «двинуться мозгами»…
Потом он вспомнил первую встречу с Синицыным в Москве. Позвонив-таки по указанному в визитке телефону, Дмитрий, вопреки ожиданиям, получил приглашение на ланч в кофейню на Пушечной, напротив «Детского мира» и отеля «Савой». С точки зрения локации подозрения Дмитрия вроде как подтверждались — большое серое здание было буквально за углом. Но вот тон, которым полковник попросил Дмитрия о встрече, стереотипным представлениям о вызове «на беседу» не очень соответствовал. Хотя этого Дмитрий тогда не заметил. В голове у него, как зажатая в клетке птица, бился только один вопрос: «Откуда узнали?»
Выделить полковника из толпы труда не составило. Почти двухметрового роста, подтянутый, с серебристым
«Нет, пожалуй, на фракцию не тянет, — тут же одернул себя Дмитрий, — слишком открытый взгляд… Да и на олигарха, кстати, тоже — рожа недостаточно спесивая…»
К тому времени, когда полковник протянул ему свою крепкую, как фанера, ладонь, Дмитрий уже точно знал, кого он ему напоминал. Генерала не то английской, не то американской армии — из тех, кого показывают иногда по «ящику» и кого он видел достаточно в Штатах, когда работал там и снимал репортажи о «новых натовских инициативах».
Официантка сменила ему быстро заполнявшуюся пепельницу.
«Нет, Синицын может выглядеть стопроцентным фирмачом, но на образ „скрытого врага“ он не тянет. Пожалуй, эта линия тупиковая…»
Дмитрий погрузился в пучину воспоминаний. Ему пока не удалось осуществить практически ничего из того, что он когда-то задумал и в чем обещал разобраться. В тот день, получив из рук Рылеева приглашение полковника, Дмитрий был настолько шокирован, что так и не задал Рылееву главный вопрос: «Что же случилось накануне восстания декабристов?! Почему „восставшие“ повели себя таким образом, как будто заранее знали о своем „поражении“?»
«Стоп-стоп-стоп! — Дмитрий вдруг застыл на месте. — Знали заранее о поражении… Получается, опять Синицын… Это бред какой-то… Даже если это он предупредил Рылеева о неминуемом провале восстания, то почему тогда декабристы все равно пошли на площадь? Зачем они стали рисковать своими жизнями?»
Чем больше Дмитрий думал об этом, тем более осознавал, что, пока не найдет ответа на этот вопрос, не сможет разгадать и свою «тайну». Теперь, когда он сам был уже частью ведомства, занимавшегося «охраной» Времени, он знал, что вот так, запросто, «теребить» пространственно-временной континуум не безопасно. Но одновременно с этим понимал, что без решения всех этих вопросов он просто не сможет двигаться дальше.
И Дмитрий решился. «Я быстро! Так, что никто и не узнает». Ну, Марго он, конечно, все расскажет… Но потом, когда вернется… Ему ведь всего-то и надо, что попасть к Рылееву раньше Синицына и, главное, раньше самого себя!
«Ну, а какие проблемы? Скажем, я войду в девятнадцатый век не на следующий день после восстания, как в первый раз, а за день до него… Вот болван! И о чем я раньше думал! Конечно же, так и надо было сделать!..»
— Мужчина, еще что-нибудь будете заказывать? — вывел его из задумчивости голос официантки.
— Нет-нет, спасибо. — Дмитрий даже вздрогнул от неожиданности. — Счет, пожалуйста… — Он полез в карман, выкладывая на стол айфон и кошелек.
Официантка положила на стол чек и, отвернувшись, принялась усиленно смахивать несуществующие крошки с соседнего стола.
Именно в это самое время чувак с «Файненшл таймс» тоже защелкал в воздухе пальцами, показывая, что и он готов к расчету. Естественно, что сноб в дорогом костюме и лакированных туфлях представлял гораздо больший интерес для обслуживающего персонала, чем Дмитрий. Поэтому официантка тут же погрузилась в расчеты с более перспективным клиентом.
Однако когда она повернулась, за столиком, где сидел Дмитрий, к ее удивлению, уже никого не было. Только на столе лежали придавленный солонкой чек и деньги, включавшие щедрые чаевые.
«Ва-аще, прикол! — пыталась потом объяснить официантка своей подруге за барной стойкой. — Не, ты прикинь, Тань, ну сколько нужно времени, чтоб деньги пересчитать, ну, минута! Так ты слышь, Тань, поворачиваюсь, а второго уж тоже след простыл, только газета на столике! Я, Тань, ва-аще, от страха чуть в трусы не просыпалась!» — таращила официантка подведенные синими тенями глаза.