Призраки Ойкумены
Шрифт:
– Что?
– Сейчас, – отмахнулся Крисп, пьяный от счастья. Карта шла, шла косяком. – Сейчас, надо проверить…
Час назад ему сбросили по спецканалу фамилии еще двоих помпилианцев, которые могли оказаться координаторами пассажирских коллантов. Но интуиция криком кричала: идти надо по следу Пробуса. Теперь Крисп знал троих коллантариев-нелегалов: помпилианец Спурий Децим Пробус, астланин Якатль Течли, гематр Гиль Фриш. И вот…
Эрлия удачно вспомнила про гипер. Пин-код персонального коммуникатора, каким пользовался Пробус, унтер-центурион получил сразу, едва отправил
– Отель «Жемчужина», – вслух повторил Крисп. Рот наполнился слюной, словно молодой человек, умирая от голода, склонился над дымящимся бифштексом с кровью. – Три звезды плюс. Отель крохотный, семейный, клиентов мало. Лемба Джитуку заселился в десять часов утра. Кроме него, в течение дня вселились еще четверо постояльцев. Все, включая Джитуку, зарегистрированы подряд, с интервалом в три минуты. Прилетели вместе…
Вот вы где, беззвучно завопил Крисп Вибий. Вот вы у меня где!
И взмахнул крепко сжатым кулаком.
– Все каналы заняты, – Пшедерецкий вынырнул из голосферы. Лицо его покраснело от напряжения, словно чемпион таскал гири, а не беседовал с оператором. – Просили оставаться на связи.
Он «усыпил» коммуникатор и добавил, без всякой связи с предыдущим:
– Душно здесь, дамы и господа! Пойду, проветрюсь.
Таскаться хвостом за хозяином дома было, по меньшей мере, неучтиво. Пшедерецкий честно выиграл, и сейчас он имел право переговорить с Джессикой без свидетелей. Но усидеть на месте маэстро не мог – ему передался вечный зуд Пробуса. Выждав, сколько хватило сил, Диего поднялся со стула:
– Разомнусь, что ли…
Вышло некрасиво, ну да ладно.
В дверях бдительный Прохор набросил шубу на плечи маэстро. С шапкой лезть не стал, памятливый. Седой красавец выделял эскалонца среди прочих гостей. Диего шкурой чуял особое отношение и, сказать по правде, нервничал. Перед завтраком, поймав на лету вопросительный взгляд, Прохор разъяснил ситуацию: «Так вы ж барин! Не чета всяким… Я барина за версту унюхаю!» Деньги, предположил маэстро. Ждет мзды, плут. Если кто и был здесь латентным телепатом, так это Прохор – на невысказанную мысль он ответил так: «От барина хоть грошик, хоть розгу! Барин дает за дело, а шантрапа – от лихого фонаря…»
– О! Или в пьесах кричат «Ба!»?
Дон Фернан обнаружился на дорожке, расчищенной и заботливо посыпанной песком, у входа в сад. Над его головой снег кутал голые ветви деревьев в пушистые шарфики. Маэстро замялся на крыльце, но уником запищал, и дон Фернан уступил место Пшедерецкому.
Тот махнул Диего рукой:
– А я все ждал, когда вы объявитесь. Идите сюда, не стесняйтесь!
Враг, напомнил себе Диего. Убийца Карни. Брат
– Да, я подтверждаю заказ, – Пшедерецкий развернул сферу. – Полный формат. Да, видео. Да, голубчик. Мне известно, сколько это будет стоить!
Последние слова он произнес с явным раздражением.
Оператор центра гиперсвязи решил не обострять ситуацию. Желает клиент сорить деньгами – кто ж против? Пробус, явив чудеса щедрости, предлагал оплатить разговор из общих средств коллантариев, но Пшедерецкий отказался, заявив: «У чемпионов денег – куры не клюют!» При чем здесь куры, и почему они должны клевать деньги, Диего не понял.
– Господин Пшедерецкий! Черт бы вас побрал!
В сфере возникла гневная Джессика. Плоское изображение устрашало сильнее объемного. Такова, вздохнул маэстро, природа искусства: условности придают чувствам яркости.
– Я тоже рад вас видеть, госпожа Штильнер! – рассмеялся Пшедерецкий.
– Куда вы пропали? С вами все в порядке?!
Пшедерецкий склонил голову:
– Благодарю за беспокойство. У меня все обстоит наилучшим образом. К сожалению, я был вынужден срочно покинуть Китту.
– Вы – безответственный человек!
Сволочь, перевел Диего Пераль с услышанного на подтекст. Сволочь, мерзавец, дрянь. Сын драматурга, вскормленный метафорами el Monstruo de Naturaleza, знал толк в диалогах.
– Вы в курсе, что вас сняли с турнира за неявку?!
– Догадываюсь, – пожал плечами чемпион.
– А мне засчитали победу!
– Мои поздравления.
– Негодяй! Подлец!
Диего еще раз перевел с услышанного на подтекст. Минута, другая, понял маэстро, и я сгорю со стыда. Откуда она знает такие слова? Приличная семья, университет…
– Боже, что за темперамент! – Пшедерецкий тоже владел искусством перевода. – Продолжайте, я весь горю! В чём же причина вашей любви ко мне?
– По жеребьевке я должна была биться с вами!
– Вот так казус! – Пшедерецкий от восторга ударил кулаком в ладонь. Зажатый в кулаке уником выдержал испытание с честью. – Значит, бой со мной вы выиграли? Да это просто подарок фортуны!
– Засуньте свои подарки знаете куда?!
– Знаю, сеньорита, – отстранив чемпиона, на миг вынырнул дон Фернан. – Для хранения ценных предметов у меня есть сеньор Пераль. Прикажете засунуть?
Да он хамит, изумился Диего. Хамит, как последний бродяга. Знать бы еще, кому он хамит: Джессике или мне? В ситуации было что-то от дуэли, поединка, в котором маэстро принял бы участие с великой радостью. Но дуэль шла на странных условиях, диковинным оружием, а Пераль-младший привык драться, зная, что делает и к какой цели стремится.
– Маэстро Пераль?! Куда вы его дели?!
– Я…
– Отвечайте! И без ваших гадких шуточек!
– Маэстро Пераль в ужасном состоянии. Он объелся и переспал. Еще он бегает по морозу, не запахнув шубу. Каюсь, из меня вышла плохая нянька…