Призраки прошлого
Шрифт:
— Чернь всегда останется чернью, Лейя. Есть те, кто воюет, кто молится, остальные трудятся. Так веками сложилось. Да, Аарон дал рейнам некие права, но не больше. Был человек и нет. Умер и умер.
— Привилегии аристократов непомерно раздуты. Взять того же Фалька: даже здесь он мнит себя выше других, уверенный в связях отца и собственной безнаказанности. Ведь он упивался моими страданиями, в отместку за то, что я не приняла его гнусное предложение.
— Домогался? — лорд подозрительно прищурился.
— Дразнил,
— Почему не пожаловалась раньше?
— Что бы изменилось? Ты учил меня: всегда виновата женщина, или я неверно трактую твои слова? Фалька я не боюсь, гложут смутные подозрения, не он ли отец ребенка Алиры Штейн? Мечник все отрицает, а рейна молчит. Кого она покрывает? Следовало перевести ее на более легкую работу. Все хотела сказать, да не сыскала подходящей возможности. Иногда ты такой раздраженный, что подходить боязно.
— Виновник положения, в котором пребывает Штейн не мечник Фальк.
— С чего вы так уверены, отец? — недоверчиво спросила девушка. — Тогда кто?
Наступила напряженная пауза, у мужчины шевельнулись желваки на скулах.
— Этот плод от меня, — наконец отозвался он. — Алира носит моего ребенка.
Вот те раз! Простая рейна окрутила лорда? Нет, не походит она на интриганку, а отец на жертву, доверчиво попавшую в расставленные сети. На женских уловках его не проведешь. Тогда…
— Зачем? — изумилась Лейя. — Почему она не обратилась к лекарю? Я бы дала особых порошков во избежание… Боже! Папа, но она же моложе меня, как ты мог!
Отец отодвинул тарелки и сложил на столе руки, сцепив пальцы в замок. При упоминании прачки его глаза потеплели.
— Не волнуйся, Алира совершеннолетняя и все по согласию. Я твердо намерен заключить с ней брак и признать дитя.
Значит, в перспективе молодая мачеха и крошечный братик или сестренка. Всплыло наружу то, что полгода им удавалось успешно скрывалось! Как? Ну, поворот!
— А мама? Когда она вернется…
— Твоя мать не вернется! — оборвал комендант. — Прошло семь лет, она мертва! Сколько нам еще ждать у моря погоды? Я страдал, унижался, собирал пыль с ковра у ног Главы Роана, умоляя помочь вернуть жену домой. А получил лишь ответ в обтекаемой форме в виде издевки, который постыдно воспроизвести вслух, — он что-то невнятно пробормотал и грязно выругался.
— Растил вас, как мог, — осекся он. — Я ведь совсем не стар, соскучился по теплу и женской ласке. Впервые за долгое время полюбил и заслуживаю счастья, верно?
— Боже, отец. — Потрясенно прикрыв рот рукой Лейя мотнула головой, желая избавиться от неприятного осадка. — Пусть так. Я не
Публичная казнь не проводилась, значит она в тюрьме или на острове среди заснеженных сопок, где добывают красное золото. Отец прав. Разве можно семь лет протянуть в столь суровых погодных условиях? Даже на мысе «Марли» морозы не такие крепкие, как там.
Кристофер устало потер ладонями густо покрасневшие щеки.
— Как именно я должен был бороться? Раскроить череп Палачу и всем его прислужникам? — шипел отец, забыв о мерах предосторожности, ведь их могли услышать посторонние. — Меня бы махом повязали, а вас с Марьяной отправили в приют. Дальнейшая участь, полагаю, не требует пояснений, — с досадой подытожил он.
Разговор принял столь серьезный оборот, что Лейя забыв про обиды и боль, радовалась неожиданной откровенности родителя и попыталась задать наиболее важные вопросы, интересующие ее.
— Разве только шайна Сойлер исчезла? Сколько высокопоставленных лордов и лэрдов лишились жен и детей? Почему вы молчите, почему миритесь, безропотно глотаете издевки и закрываете глаза на беззаконие? Если один подаст голос, присоединятся остальные. Или ты правда считаешь маму виновной? Никак не могу понять… Шестнадцать лет назад вы участвовали в перевороте, вы поддержали такую власть? Аарон не может не знать о злоупотреблениях Роана. Он их поощряет, я права? Боюсь, политика нашего дерра с каждым годом становится нестерпимо удушливой. — Лейя замерла, поджав губу, как человек балансирующей буквально на грани. Только что она эту хрупкую черту практически перешла. Плотину прорвало, остановить свои догадки и замолчать оказалось сложно.
— Прикуси язык! Не смей чернить императора! — прогрохотал отец, даже ноздри затрепетали. Высказывание дочери всколыхнуло волну недовольства.
— Ты не застала порядков Кольби. Аарон создал непобедимую армию из разрозненного войска. Искоренил традицию содержания фавориток, изъял земли монастырей и храмов в пользу государства, отменил клеймение преступников — рабов. Присоединил к Истерросу новые территории, навел порядок в Малом Совете, учредил Совет старейшин! Мои предки полвека томились в опале, нас лишили имущества и прав наследования. Благодаря новой власти, я больше не захудалый, отвергнутый всеми барон, а лорд, и ты — шайна. Наша семья владеет собственной квартирой в Талассе!
— Владеет — ключевое слово. «Пока» владеет, отец: что дали могут легко изъять обратно. Великое благо быть шайной, кроме титула у меня нет ни одной привилегии! Роан похитил главное, что мы имели — сердце семьи, хранителя очага, и уж сомнительное преимущество владения квартирой на фоне исчезновения самого близкого человека выглядит крайне кощунственно, — ворчливо ответила девушка.
— Должно быть я неверно выразился, но не торопись с выводами, дочь. Я упомянул, что привез из Астры хорошие вести.