Призраки солнечного ветра
Шрифт:
Капсулы «анти-голод» справились со своей основной задачей, хотя, порою, от просрочки хотелось есть еще больше. Сил значительно прибавлялось, но не меньше пучило и тошнило. Иногда приходилось подолгу просиживать в туалете, мучаясь резями в животе. Впрочем, побочные эффекты казались не такими серьезными, как мучительная смерть от голода. Ко всеобщему счастью, недели через две рацион значительно расширился. Уж неизвестно, что там Медея наколдовала, но Ашера несказанно радовалась длинным белым грибам с божественным ореховым вкусом. А еще ненавистной ею редиске, в более удачные времена всегда выкладываемой из тарелки.
Пока не удалось восстановить систему дальней связи. Приходилось лететь вслепую, вглухую и практически на одних положительных ожиданиях. Еще крупно повезло, что из строя не вышла система навигации. Хотя телескопическая
Иногда при совершении обхода уже более или менее освещенных коридоров встречались скелеты погибших и кости монстров. Последних тут же выбрасывали в космос, а трупы собирали, чтобы похоронить как положено. Некоторые умершие отдавали себя целиком, чтобы жить могли уцелевшие. Элементы одежды и прочие останки тщательно укладывались в ящики в ожидании всеобщего погребения. Правда, Ашера не спешила собирать всех. Не просто оказалось делать над собой усилие каждый раз, склоняясь над очередным покойником. Порою, просто не хватало смелости.
И сейчас, когда она встала посереди темного коридора с инструментами в руках, ее вдруг посетила странная слабость в ногах. Впереди валялись какие-то трупы практически полностью развалившихся монстров и людей в истлевших одеждах. Стояла такая тишина, что никуда не хотелось идти. В груди вдруг заныло. Сердце билось и кричало в закрытой клети: «Неужели тебе все равно?! Посмотри, ты понимаешь, что ничего уже не вернуть? Нет тех времен, нет тех надежд, и его уже тоже нет».
Пытаясь прогнать назойливое чувство, Ашера затрясла головой. Черные, еще влажные после скудного душа пряди задрожали в такт движениям. Розовая ладонь накрыла широкий лоб, будто могла спрятать возникающие в мыслях образы. Не хотелось позволять себе слабость в такое сложное время. Вообще, никогда не хотелось. Будучи седьмым ребенком в семье, Ашера отродясь не получала от родителей столько любви, сколько сверстники в более маленьких семьях. Более того, с самого детства приходилось биться за свое место в этой жизни, а иногда буквально драться за еду. Практически с пеленок она слышала недовольства в свой адрес. Упреки в том, что на нее потратили кучу денег еще до рождения. Родителям стоило больших трудов оплатить локальную генетическую мутацию, чтобы сделать глаза чисто-голубыми. Многочисленная родня постоянно на этом настаивала, так как семейная традиция подразумевала определенный оттенок радужки у рожденных девочек. Крошка родилась с «дефектом». Предательская темно-синяя кайма по краю радужки, уходящая к зрачку рассеивающимися волнами, сделала малышку предметом нападок на долгие годы.
Платить за детский сад родителям было накладно, как и содержать постоянное нахождение ребенка дома. Именно поэтому уже с шести лет девочка пошла в школу, чему и сама оказалась несказанно рада. После уроков начались долгие прогулки по школьной территории. Домой возвращаться совсем не хотелось. И тем более не хотелось терпеть обиды от старших братьев, сестер и вечно кричащей матери. Иногда малышка задумывалась о том, чтобы сбежать из дома и никогда уже не возвращаться назад. В этот непростой период вдруг появился господин Аттро Гурменер — учитель по физкультуре старших классов. Однажды, заметив гуляющую Ашеру по школьной территории поздно вечером, он подошел и спросил, что она тут делает. С тех пор этот человек перевернул маленькую, но тогда уже сложную жизнь. Аттро договорился со знакомым тренером, и девочка стала заниматься гимнастикой. Каждый день. Совершенно легально получив возможность не возвращаться домой до самого позднего вечера. В занятия вкладывалось максимум упорства и старания. Поначалу многочасовые тренировки стали отдушиной. Однако, со временем занятия превратились в нечто более осознанное. Тогда-то и появилась цель. Национальная Антидопинговая Организация признала мутацию Ашеры не влияющей на текущую физиологическую деятельность организма, подарив ей билет на соревнования среди «генетически чистых» людей.
Когда началась эвакуация, ее зачислили в списки сохраняемого спортивного резерва и отправили к Марсу на время Земного карантина. Тогда уже вполне сформировавшийся тринадцатилетний подросток не знал, будет ли скучать по родным, и на какое время придется покинуть дом. Девочка улетала с полной уверенностью, что обязательно вернется. Дабы доказать отцу и матери, а также всем многочисленным братьям и сестрам, что и она чего-то да стоит. Что тоже достойна их любви. Нет. Ашера хотела доказать себе, что достойна их любви. В ее понимании не существовало понятия «просто так». Дорожить человеком можно было только за что-то. За пользу, которую он приносит обществу. Поэтому с таким же остервенением вцепилась в изучение инженерного дела, которое начали преподавать спустя полгода после вылета. Именно тогда стало ясно, что путешествие затянется.
«Шаг. Еще шаг. Пусть ноги ступают бесшумно. Пусть не нарушается эта вечная, безвременная тишина. Я знаю, что ты здесь. Знаю, что, наконец, нашла тебя. Я не слышу своих шагов, а, значит, не слышу своей боли. Ничего нет, ничего не может существовать в этом огромном, бескрайнем космосе. Пусть все утонет в молчаливом пространстве. Вместе со мной и с тобой. Сейчас мы на одной ступени. Сейчас мы одинаково живы. Или я так же мертва».
Оставалось несколько метров до лежащего в полуосвещенном коридоре тела, закованного в неплохо сохранившейся экзоскелет. Голова мумии, погруженная в броню, оказалась проломлена в районе лба. Скорее всего, это случилось, когда включилась гравитация. Раскрытый рот застыл в безмолвном крике. В руке, стянутой цепкой броней, сжимался меч. Сын Преданной. Она узнала его сразу. Узнала рыжие полоски краски, нанесенные на лезвие, и сразу поняла, кем был этот человек. Подобрав под себя согнутые в коленях ноги, девушка опустилась рядом. Молчаливый взгляд спокойно взирал на умершего. Моргающий тусклый свет то падал неясными кляксами на давно безжизненное тело, то снова исчезал. Воспоминания врывались в сознание, их невозможно было удержать. Не сейчас. Пусть несутся потоком, унося вдаль все терзания. Окончательно, и больше не возвращаются. Никогда.
— Аши! Беги! — кричал он тогда, триста девяносто один год назад, когда монстры заполонили весь нижний этаж.
Путь отступления вел на верхние ярусы, и Неввид отбивался за них двоих. От раненной спутницы толку было не много. Оторванная от Проявителя, девушка оказалась совершенно бесполезна. Рана на руке сильно кровоточила. Дезориентирующий яд монстра обессиливал и путал сознание. Несмотря на это, непримиримый характер мешал позорному бегству. Ашера рвалась обратно к храмовнику, чтобы продолжить сражаться.
— Беги на верхние ярусы, там щит! — шипел Неввид, от напряжения переходя на крик.
— Я никуда не пойду. Я должна остаться! — упрямство Ашеры не знало ни границ, ни логики.
Позади внезапно появился монстр — отвратительное непроявленное существо с огромными паучьими лапами. В принципе, это все, что мог увидеть непосвященный глаз. Не испытывая необходимости оборачиваться, юноша ловко уклонился от занесенных над ним невидимых жвал. Неввид с полуоборота рубанул мечом, успев отсечь их под корень. Нечто взвыло и метнулось в сторону, откинув девушку на несколько метров. Та ударилась затылком о стену с такой силой, что искры брызнули из глаз. Окружающее поплыло. Перед ней возник рыжеволосый веснушчатый парень. Его последние слова запомнились очень отчетливо: «Прости, Аши». Дальше — резкая боль в районе челюсти и мгновенное забытье. Сквозь бессознательную пелену смутно ощущалось, как ее бесцеремонно тащат на себе. Отрывистые картинки воспоминаний заключали в себе только крики и кровь. Вокруг творился хаос. Последнее, что отпечаталось в сознании — это закрывающаяся крышка модуля и безумный страх. Страх, вызванный нахождением рядом очередного монстра. Сердце бешено заколотилось, а потом наступила темнота.
Ашера Гловшессинг молча легла на экзоскелет Неввида Индеверина. Она старалась не касаться засохшей плоти и не сильно прижимать хрупкие останки своим телом. Хотелось почувствовать его рядом в отчаянной попытке догнать давно минувшее время. Или заглушить боль, которая, словно неудержимый поток, рвалась наружу? В любом случае, то, что случилось, останется в безвозвратном прошлом. Мучить память просто не имело смысла. Неввид был самым близким другом. Единственным по-настоящему дорогим девушке человеком. Ни одной слезинки не упало с бархатного лица, наполненного скорбью. Ашера не позволила себе плакать.