Призраки стекла
Шрифт:
За спиной послышался шелестящий звук сатина. Забыв о своей старой привычке игнорировать ночные звуки, я оглянулась через плечо.
Там ничего не было.
Не то, что бы я могла увидеть. Но ощущение, что за мной наблюдали, вызвало холодное покалывание в пальцах рук и ног. Был ли это ангел, о котором говорил Перси?
Здесь, не только в Дарлинг-Хаусе, но и вообще в этих старых южных местах, все знали — нельзя показывать мертвым, что ты их видишь. Нельзя сообщать им, что вы знаете об их присутствии. Это только подстегивает их.
Призраки здесь не были опасны. По крайней
Я быстро шагала по коридору, намереваясь поскорее добраться до лестницы, которая ждала меня в пяти шагах, и тут моя туфля задела прислоненную к стене мамину золотую раму. Она с грохотом упала на пол. Я присела на корточки и снова подняла ее в вертикальное положение.
Воздух вокруг меня превратился из холодного в ледяной. Уильям и Джулия Дарлинг смотрели на меня со своей свадебной фотографии, и мне мимолетно захотелось попросить кого-нибудь из них сойти с портрета и пройтись со мной. Мои глаза сузились на клочке полотна, которое теперь свободно свисало сзади картины. Пальцы онемели, и я изо всех сил попыталась прижать ткань на место. Палец наткнулся на край чего-то твердого — сложенного листа бумаги. Осторожно я вытащила его из рамы.
За моим плечом раздался вздох.
Мои глаза расширились, когда я развернула тонкую бумагу.
Это было письмо. От Уильяма Дарлинга к Джулии.
Моя Джулия,
Никакие слова не могут исправить тяжелые события, постигшие наш дом. Что мы потеряли — я не могу написать. Боль слишком велика.
Я не смогу исправить то, что сделал. Только мои руки будут нести ответственность. Я не защитил тебя так, как должен был, любовь моя. Об этом я бесконечно сожалею.
Ты — центр моего мира, и мы выстоим перед лицом этого хаоса. Я позаботился о том, чтобы спокойная и благословенная жизнь наполнила грядущие дни для нас и для следующих поколений здесь, в Дарлинг-Хаусе.
Прости меня, любовь моя.
За новые и прекрасные начинания,
Твой Уильям Дарлинг
Холодное дыхание коснулось моей шеи. Поднявшись, я неуклюже сунула письмо в карман халата, сжала дрожащие пальцы в кулаки и размеренно зашагала к лестнице, чувствуя на себе пристальный взгляд, пока не дошла до самого низа.
Что натворил Уильям? И почему за их с Джулией портретом было прикреплено письмо с извинениями?
Я зашагала быстрее, отчаянно желая оказаться в уюте кухни.
Шум, донесшийся из кабинета Алистера,
Я прикусила губу. Мне следовало придерживаться своей цели — перекусить.
Еще один стук, на этот раз громче.
Я шагнула к кабинету.
Что, если это был грабитель? Сегодня столько всего произошло, что воспоминания об утреннем взломе вылетели из головы. Адреналин всколыхнулся, и я свернула туда, где на постаменте возвышалась изящная мраморная статуэтка. Я взяла маленькую скульптуру в руку, обхватив ее солидный вес. Если бы в кабинете находился посторонний, у меня, по крайней мере, было бы преимущество неожиданности.
Я замешкалась у двери кабинета. Наверное, я должна позвать Фрэнсиса.
Но отогнала эту мысль.
Несомненно, он расскажет Эфраиму. А если окажется, что это всего лишь призрак, Эфраим с удовольствием использует это против меня. Мою трусливость. Мою неспособность справиться с ситуацией.
Когда я заглянула внутрь, в комнате царил полумрак.
Воздух искрился, как будто энергия, которую мы с Эфраимом оставили здесь, все еще висела в воздухе. Я осмотрела комнату, не отрывая взгляда от голубого дивана с шелковой обивкой и кресел с тростниковыми спинками. Кожаные клубные кресла были пусты. Никто не стоял ни у панорамных окон от пола до потолка, ни у стеклянных дверей, выходящих на террасу. Стол Алистера из красного дерева стоял напротив меня, пустой.
Неужели звук доносился именно отсюда?
Я повернулась, чтобы уйти, но, когда ступила в коридор, тишину нарушил еще один звук, словно что-то маленькое и плотное ударилось о пол. Я развернулась на месте, прошла через дверь и зажгла лампу. Комнату залило теплым светом.
Но все равно ничего не было видно.
Почти ничего.
В центре ковра лежали две книги.
Расправив плечи, я пересекла комнату и подняла одну книгу, поставив мраморную скульптуру у своих ног.
— Призрак оперы, — прошептала я. — Забавно.
Удовлетворившись духовными пристрастиями моего сталкера, я немного расслабилась, лишь немного пожалев, что не захватила с собой оберег Соломона — шалфей и кедр.
Я опустилась на колени, чтобы взять другую книгу. Эта была намного старше. Антикварная. Я осмотрела потрепанный кожаный корешок.
Одиссея.
Я открыла книгу на странице, смятой при падении. Провела пальцами по нежной бумаге, изучив верхнюю строчку текста. Цитата Пенелопы, ее имя подчеркнуто выцветшими черными чернилами.
Как бы я хотела, чтобы целомудренная Артемида подарила мне смерть, такую мягкую, и прямо сейчас, чтобы я не горевала всю жизнь…
— Пенелопа, ты даже не представляешь.
Я захлопнула книгу и осмотрела книжный шкаф в поисках места, где она стояла. Возле верхней полки я заметила свободное пространство, достаточно большое, чтобы вместить обе упавшие книги, и привстала на цыпочки, чтобы задвинуть «Одиссею» на место. Звук стекла, как будто опрокинулась маленькая бутылочка, заставил меня остановиться. Что-то мешало. Я положила книги на пол, передвинула одно из клубных кресел и встала на него, чтобы посмотреть.