Призраки стекла
Шрифт:
Мы все замерли, затаив дыхание, а потом мама снова обняла Эфраима, как родного, и долго-долго не отпускала его. А когда силы Эфраима иссякли, он рухнул на соленую песчаную землю и издал звук, которого я никогда раньше не слышала: это был и вой, и крик, и вздох одновременно. Мама тихонько шептала всем нам, как будто мы были еще маленькими детьми, что иногда случаются вещи, которым нет причины. Иногда с неба падают летающие предметы.
После аварии в Эфраиме не осталось жизни. За его зелеными глазами поселилась боль. И злость. Он стал жестче и как-то старше, словно заглянул в мрачную тайну, не предназначенную
Но Сет, хотя и был на два года младше Эфраима, оказывал на него успокаивающее воздействие. Они были лучшими друзьями много лет. И всегда казалось, что в Дарлинг-Хаусе Эфраиму удается вновь почувствовать вкус прежней жизни. Как будто побег сюда создавал иллюзию, что жизнь безопасна и нормальна, как будто его родители снова дома на Джонс-стрит и ждут, когда он вернется к ужину.
Однажды серым днем он надел здесь свои сшитые на заказ коричневые школьные брюки, чтобы пойти с Сетом ловить крабов, и вскоре забрызгал их до колен черной болотной грязью.
Я указала на это безобразие.
— Надеюсь, эти пятна отстираются.
— Это проблема моей экономки.
В шоке я сжала в руке кусок коряги. Я знала, что он не имел в виду этого. Он не был таким, не совсем. Но все равно это сказал. А храбрые, хорошие мужчины, каким, как я знала, он был на самом деле, никогда не говорят того, что не имеют в виду.
— Ты сноб, Эфраим Каллаган.
Он одарил меня сардонической улыбкой.
— Не обращай на нее внимания. — Сет сказал, глядя на меня с таким же разочарованным видом, как и тогда, когда я жульничала в настольных играх. — Она такая эмоциональная в последнее время. Никто не пригласил ее на бал дебютантов, и она очень переживает по этому поводу.
Мои щеки горели, но я не сводила взгляда с Эфраима.
Мне хотелось обнять его и заплакать вместе. Так, как мы стояли на кладбище Бонавентура после похорон его родителей, когда последние фотографы, деловые партнеры и церковные дьяконы наконец ушли, и мы остались только втроем. Мы втроем и море изящных надгробий, два из которых олицетворяли все, что потерял Эфраим.
Мне захотелось упасть в его объятия.
Но вместо этого я бросила в него палку. Целилась прямо в его красивую, слишком большую голову.
Он уклонился, его изумрудные глаза расширились настолько, что удовлетворили мою потребность в реакции.
Слезы навернулись мне на глаза. Я вскочила на ноги, развернулась и помчалась к болоту и океану, стуча ногами по твердому серому песку.
Я могла бы так бежать по пляжу бесконечно.
Но как бы быстро я ни бежала, я чувствовала его позади себя.
Он бежал следом.
Мы оба — дикие существа.
Я полузасмеялась, полувскрикнула, когда он схватил меня за руки, и наши тела столкнулись и переплелись. Он крутанул меня и повалил обратно на песок, выбив воздух из
Холодная земля щекотала мне шею.
— Уитни. — Он прошептал мое имя, как будто это был ответ на вопрос.
А потом его губы прикоснулись к моим.
Поцелуй.
Мой первый поцелуй.
— Я всегда собирался пригласить тебя на бал, Уитни Дарлинг.
Я закрыла глаза.
— Уитни.
Как он произнес мое имя. Как будто это был ответ на вопрос.
— Уитни!
От неожиданности я резко повернулась.
— Мама.
Она не ответила сразу, но стояла и смотрела на меня, держа в руках кружку с дымящимся кофе. В ее выражении лица было что-то уязвимое, напоминавшее мне маленького ребенка. Она начала говорить, но замешкалась, словно пытаясь подобрать слова.
— Я всю жизнь наблюдала за своим отцом, как будто он был какой-то волшебной, красивой загадкой.
Я сглотнула, борясь с внезапно нахлынувшими чувствами.
— В конце концов я поняла, что, хотя не могу выдуть кусок стекла, даже чтобы спасти свою жизнь, и не смогу разделить с ним эту магию, я все еще разделяю его мечту и все еще чувствую в своем сердце тягу к стеклу и тому, что он сделал для нас здесь, что он сделал для нашей семьи. — Она сделала медленный глоток кофе. — Когда Моника нашла меня и отвела к тому месту, где он лежал, у подножия ступеней стеклянной студии, я думала, что мы потеряли не только папу.
— Стекло, — прошептала я.
— Да, стекло. — Мама пристально смотрела на меня, в ее глазах бушевала буря невысказанных слов.
Что она хотела от меня услышать? Что я сожалела о том, что ушла? Что теперь, после всего, несмотря на проклятие, я займу место дедушки?
Теперь стекло говорило только со мной.
Но последнее желание дедушки было единственной причиной, по которой я оказалась здесь.
И все это знали.
Мама выпрямилась и посмотрела на часы.
— Я приехала сюда, чтобы забрать тебя. У нас назначена встреча с Бо через час.
— С Бо? — я покопалась в своей памяти, пытаясь вспомнить, почему это имя звучало так знакомо. Краска схлынула с моего лица, когда до меня дошло. — Бутик для новобрачных рядом с бутиком Клэри?
— Именно он, — улыбнулась она, и в ее глазах появился неожиданный блеск, не позволяющий мне спорить. — Я назначила это событие на следующий день после папиных похорон, и мы не можем его пропустить. Мы потеряем свое место в очереди, и тогда ты не успеешь получить платье к свадьбе.
— Это должна быть небольшая семейная церемония. Для этого мне не нужно платье. Мне подойдет белое церковное платье с Бротон-стрит.
Мама сверхдраматично задохнулась от возмущения.
— Младшая дочь Дарлингов выходит замуж за Эфраима Каллагана. Не будет никакого простого платья. Приглашения уже разосланы. Причем в отвратительной спешке. Все решат, что ты беременна. — Она указала в сторону дома, безмолвно приказав мне поторопиться. — Если мы закончим в разумное время у Бо, у нас будет время на чай.
Я поджала губы. Мне хотелось сказать ей, что я совершенно не собиралась участвовать в претенциозной свадьбе ради сохранения достоинства Дарлингов и развлечения элиты Саванны.