ПРО_ЗАмерший мир

Марианна Лаптева, Митя Корорин, Анна Лужбина, Катя Брезгунова, Николай Андреев, Игорь Масленников, Александра Бруй, Анна Суслова, Андрей Королев, Лидия Шафранова, Анна Пестерева, Ира Кузнецова, Екатерина Кудрявцева, Мария Монахова, Ольга Савченко, Анна Нейронова, Екатерина Златорунская, Вера Сорока, текст, 2023

Metamonada, иллюстрации, 2023

Крафтовая литература, 2023

Прозаик, сценарист. Публиковалась в журналах Esquire, «Волга», литературном

В 2022 году опубликована книга «Неделя жизни». Работает над романом о питерских монстрах.

Я собирала этот сборник с сирени до астр. Долго и, может быть, чересчур тщательно.

Нет, лучше начну по-другому, про другое долго. Я долго не понимала современную прозу. Не факт, что понимаю сейчас, но.

Но если вы спросите, что такое современная проза для меня, то отвечу вот как. Классика – это комфортабельный поезд «Москва – Владивосток» – долго, понятно, предсказуемо. Да, по пути странные персонажи и полузнакомые лица, но в целом вы ждете на платформе поезд, и он прибывает точно по расписанию – гудит, шипит, стучит. Это хорошая предсказуемость, но и она тоже начиналась как смелый эксперимент.

Современная проза – всегда эксперимент. И этим очень ценна для меня. Иногда приходит сверхскоростной поезд, иногда машина времени с Марти Макфлаем, иногда – дрезина с цыганским табором и медведем-машинистом. На дрезине циркачи, работники похоронного бюро, саперы и Евгений Бабушкин с котом, сидит на краю и болтает босыми ногами. Да, мы все его. Почти. В этом сборнике точно.

Современная проза – сборище странного и странных. Безголовых, бескожих, бесстрашных, слишком тонко чувствующих. От этих текстов почти всегда больно, но потом хорошо. Они говорят: «Я с тобой. Я живой. Тоже».

Я очень благодарна за возможность сделать этот сборник. За возможность собрать действительно хорошие тексты. Скажу честно – была уверена, что это не такое уж сложное дело и талантливые писатели валяются под каждой березой (максимум – сосной). Была уверена, что хорошего в разы больше.

В какой-то момент накрыло отчаяние, ощущение, что я просто перестала понимать, где то самое, а где нет. Чувствовала, что ищу слишком долго – зацвели васильки. Но потом снова стало находиться, и даже там, где не искала.

Знаю, что-то понравится очень, а что-то совсем нет. И этим хороша современная проза. Она – не какая-то константа, зацементированная школьным образованием. Она – возможность. Возможность для чего-то невероятного, чего-то странного, чего-то нового.

Еще в университете, когда мы с друзьями смотрели голливудское кино, я в самом начале могла предугадать развитие сюжета. Сначала это было моей суперсилой, но потом стало скучно. Стало скучно всем, не только мне, потому что и вы, когда смотрите и читаете, чаще всего наперед знаете все ходы. Знаете, какой поезд придет на этот раз.

Хорошая современная проза не идеальна, как и все мы, но она умеет обманывать, умеет удивлять.

Именно поэтому мы собрались здесь, чтобы обмануться и удивиться.

Это очень хорошие тексты. Я и мои друзья писатели собирали их с сирени до астр. Мы спорили, обсуждали и искали истину. Истину, разумеется, не нашли, но нашли хорошие рассказы для вас.

Рассказы этого сборника – про замерший мир. Про мир, замерший во время локдауна, поездки в прошлое, во время карнавала или в ожидании автобуса. Про мир, замерший в ожидании мира. Про нас, замерших в ожидании жизни.

Только жизнь не замирает. Впрочем, про это тоже.

Я долго не понимала современную прозу. Не факт, что понимаю сейчас, но люблю. Без тонких разборов и веских причин. Надеюсь, и вы полюбите.

Очень благодарна моим друзьям – Александре Бруй, Евгению Бабушкину и Максиму Суворову. Спасибо, что мы сделали это. Спасибо, что мы на одной дрезине.

Писатель

В этой книжке мне нравится вообще все.

Нас приучили, что за русскую литературу отвечают какие-то деды в душных пивных и призрачных библиотеках вдоль Садового кольца. Но литература там и не ночевала. Она тут, перед вами: от Одессы до Берлина, от Хайфы до Москвы, от Тулы до Лимассола.

Это сложная книжка. Мы привыкли к легкотне: попереживали – и дальше побежали. А в этих рассказах застреваешь, о них спотыкаешься, они раздражают. Короче, они в вашей жизни надолго.

Это добрая книжка. Это особенно важно в наши дни озверения, когда русские писатели рвутся командовать полками.

Эта книжка мне дорога. Мы одной крови с авторами, ищем похожие вещи. Вместе с Анной Лужбиной мы учились классно молчать, классно кричать – с Марианной Лаптевой, не боялись смотреть в зеркала с Александрой Бруй, искали новые рецепты с Аней Сусловой, стучали по разным трубам с Ириной Кузнецовой – пробовали звук, – а с Верой Сорокой создавали монстров.

Эффект от всех восемнадцати текстов – как от большого счастья или большого страха: мир замер. Постояли – подышали – медленно движемся дальше.

Как-нибудь его назовем, например Рони. Пусть он будет круглый, румяный, похожий на яблоко. Руки и ноги у него – палочки, голова – желудь, и желтый гороховый галстук под жилеткой. Рони живет в трехэтажном старинном доме, под самой крышей. Живет один, жена умерла, а детей нет. Работает Рони кондуктором поезда, носит черную форму и кожаную сумку на поясе.

Встает каждый день в пять утра, выпивает кофе, читает газету, бреет голову наголо, делает самокрутки (табак будет вкусный, допустим вишневый), носит их в оранжевом портсигаре, который случайно нашел на улице. Теперь дадим ему смешную привычку. Пусть он каждый вечер смотрит в бинокль. Стоит на любимом западном балконе и смотрит.