Пробудить бога
Шрифт:
А я все никак не мог забыть слова Стефания о мудреце, который бы подсказал, как выпутаться из сложившейся ситуации. Сразу вспомнился Кархум, он бы точно подошел на эту роль, но шаман, увы, мертв. Еще подумалось о старом отшельнике Амикусе с Риалона, о котором рассказывала Раная. Я посмотрел на анлорку, что–то объяснявшую Володьке. Спросить? Знай она, как найти старика, давно сказала бы. Кто же еще?
Раздавшаяся с дальнего стола песня заставили меня оторваться от размышлений.
В глубокой шахте я нашел серебряную жилу,
Бил молотом, махал кайлом, почувствовав наживу.
Вдруг треск раздался за спиной — прогнили стойки разом,
Со свода каменный поток накрыл как медным тазом.
— Рокот, ты чего не ешь? — Верлим придвинул глиняную плошку со склизкими шляпками, которые еле заметно светились подозрительным изумрудным сиянием. — Попробуй земляные грибы, полезная штука, дает на полчаса Ясный взор. А еще лучше, возьми королевские колбаски. Они без магии, но вкус умор… умопромачительный. Сделаны по рецепту моей бабки, такие еще при дворе Фимруна ели.
— Спасибо, друг, больше не могу, объелся, — я улыбнулся и мотнул головой в сторону горланящих гномов: — Лучше к высокому приобщусь.
Гном даже при такой беде печалиться не станет,
Удачи Духа призовет, и песнь свою затянет:
Я вылезу, я выползу, ведь дома ждет она,
Красотка рыжекосая, и три орущих рта.
Я выберусь, домой вернусь к жене зеленоокой,
Что нянчит шустрых пацанов в пещере одинокой.
Пытаясь разобрать хмельные голоса, я оперся щекой о кулак и вдруг почувствовал, как кто–то настойчиво тычет меня в бок. Обернулся и не поверил своим глазам.
— Ла… Лаврентий?
Пес, поблескивая лоснящейся, ухоженной шерстью, положил лапу мне на колено и рявкнул:
— Пр–ривет, кор–рмилец! Рад, что ты жив и здор–ров.
— А я-то как рад! Угощайся, — я взял со стола королевскую колбаску и подкинул в воздух. — Хоть и не сырокопченая, но тебе должна понравиться.
Лаврентий ловко подпрыгнул и клацнул челюстями.
— Ты бы видел, каким он к нам приполз, спасаясь от нежити, — сказал Верлим, глядя на жующего пса. — Ну ничего, оклемался. Сейчас он хранитель врат в святилище Духа Гор.
— В монахи на старость лет решил постричься? — пошутил я и потрепал старого друга по холке.
— Пр–реемственность, — гавкнул тот. — Я же р-расказывал, что мой дед служил в Комтеоне.
— Знаешь что, Рокот, а пойдем–ка в храм, ты должен его увидеть, — предложил гном. — Лаврентий, проводи нас.
— И я с вами! — воскликнула Маруся, взяв меня за руку.
Мы двинулись за семенящим впереди псом.
— Эй–эй, а я?
Диоген догнал нас и, сердито ворча, угнездился на моем плече. Мне удалось расслышать что–то вроде «Совсем наглость потерял». Я грозно хмыкнул, и филин предусмотрительно заткнулся.
Пройдя через несколько длинных коридоров, освещенных факелами (видимо, чудеса местной электрификации сюда еще не добрались), наша компания уперлась в высокие металлические ворота. Справа от дверей я заметил бронзовую скульптуру рыцаря, покрытую густой зеленой патиной. Одной рукой он опирался на длинный меч, а другую вытянул вперед, сжав кулак. Лаврентий по–хозяйски подошел к статуе, подпрыгнул и в полете надавил на руку.
— После обряда жр–рецов он р-реагирует только на мое прикосновение, — рявкнул пес и гордо вскинул морду.
Тяжелые створки со стоном открылись, приглашая нас внутрь. Я сделал шаг вперед и очутился в огромном круглом зале, высокий свод которого терялся в темноте. Откуда–то пахнуло терпким запахом, очень напоминавшим перечную мяту.
Глава 29. Святилище
В мерцании парящего над головами сонма светлячков на гладкой каменной стене я заметил большой барельеф. На нем, как живой, стоял крепкий воин в латах, обнимающий за талию юную девушку. Похоже, сам Дух Гор в бытность Снежным Рыцарем со своей возлюбленной.
В самом центре святилища над невысоким постаментом, похожем на шайбу, в голубоватой дымке левитировала сверкающая кирка. Неужели та самая? Рукоять артефакта была испещрена тонким орнаментом, а острые алмазные клювы сияли тысячами искр.
— Ну как? — тихим голосом спросил Верлим.
— Обалдеть можно! — прошептала Маруся.
В темноте послышались гулкие шаги, и к нам вышли трое служителей культа. Вот уж не думал, что когда–нибудь встречу гномов–жрецов. Необычное зрелище. Халаты до пят из тонко выделанной сиреневой кожи перетянуты золотыми поясами и осыпаны самоцветами, широкие рукава открывают руки. Борода каждого заплетена в две косы, головы увенчаны высокими войлочными шапками, похожими на пузатую бутыль с запаянным горлышком.
Подойдя, жрецы поклонились сначала Верлиму, а потом нам с Марусей. Стоявший посередине троицы вскинул руки и, закатив глаза, проникновенно произнес:
— Да окутает сюда входящих сила Великого Духа, да наполнит она их тела и разум!
— Да будет так! — в тон ему ответил король.
Жрецы, удовлетворенно покивав, расстелили перед «шайбой» тряпичные подстилки. Потом расставили рядом с ними склянки с разноцветными жидкостями, выдолбленные из камня плошки с белым порошком, похожим на манную крупу, и накидали какую–то сушенную пахучую траву.
Боковым зрением я заметил, как на стенке «шайбы» что–то блеснуло. Это были буквы, напоминающие те, что я видел в Книге Призыва. В голове зашумело, мысли смешались. Буквы начали расти, разгораясь ледяным фиолетовым пламенем, и складываться в слова:
Дух Гор здесь властвует над всеми!
Коль помыслы твои чисты,
С почтеньем преклони колени,
И к Кирке приложи персты.