Пробужденное пророчество
Шрифт:
Я сделал все, что в моих силах, а это, увы, не так много. Перед тобой много дорог, и лишь ты волен выбирать, по какой из них следовать. Я рад, что знал тебя, рад, что учил. маркиз Губерт фон Эстрен.
P.S. Не забывай меня, Киммерион ан Илленмиль. И не забывай моих уроков — они тебе пригодятся. Прости. Губерт.
P.P.S. Проследи за тем, чтобы меня похоронили вместе с моей скрипкой.
Это
«Киммериону»
Словно во сне, Киммерион встал с кресла, прошел в кабинет Губерта, открыл верхний ящик стола. Там действительно обнаружились упомянутые в письме бумаги: завещание, бумага на владение домом, банковский лист, и документы — удостоверение личности и подтверждение имперского подданства, а также запечатанное письмо, адресованное Вэйлианессу Эль'Чанту.
Некоторое время эльф тупо смотрел на бумаги. Потом аккуратно сложил письмо Губерта, убрал его во внутренний карман колета, закрыл ящик и вышел в гостиную.
Сев в кресло — любимое кресло Губерта — вампир налил себе виски, но к стакану даже не притронулся. Второй раз жизни он терял того, кто был ему дорог. И если гибель Лианэй осталась за туманом собственной боли и страха, то потерю учителя Киммерион переживал в полной мере.
Он тупо смотрел на лежащую на столе скрипку, пытаясь заставить себя надеяться. Губерту могло повезти, он был очень хорошим фехтовальщиком и вполне мог выиграть дуэль. Что-то могло случиться с его противником, из-за чего тот не смог придти на поединок. Что угодно могло случиться, и тем самым спасти жизнь скрипача, но… Ким прекрасно знал, он чувствовал, что этого не случилось. Единственного за двадцать с лишним лет человека, отнесшегося к эльфу хорошо, единственного, от кого он видел любовь и заботу, единственного, кто был ему дорог, больше не было в живых.
Раздался стук в дверь. Киммерион уже знал, кто пришел, и зачем. Он медленно встал, медленно подошел к двери и столь же медленно ее открыл.
На крыльце стоял человек. На вид ему было около двадцати пяти лет. Он был среднего роста и очень красив, хотя выражение грусти и некоторой вины совершенно не шло его улыбчивому лицу. На плече под дублетом виднелась выпуклость повязки — Губерт не сдавался до конца. Длинные темно-каштановые волосы спадали на спину из-под шляпы, надетой поверх пиратской банданы, которая как вошла в моду среди дуэлистов лет тридцать назад, так до сих пор и являлась знаком принадлежности к среде поклонников встреч тет-а-тет на Аллее Скрещенных Шпаг. Внимательный взгляд карих глаз был задумчив и печален.
Но все это Киммерион отметил в первый миг, скользнув по незваному гостю взглядом. Внутренний голос подсказал, что этого виконта эльф где-то уже видел, но…
Сейчас вампира не интересовал ни Кайран де Марано, ни подсказки внутреннего голоса. Он смотрел на тело Губерта, безжизненно висящее на руках своего убийцы. Предчувствие не обмануло — учителя действительно не было в живых. Возможное — не случилось.
— Добрый вечер, — тихо произнес виконт. Ким резко вскинул голову, обжигая того ледяным взглядом нечеловечески зеленых глаз.
— Для вас, сударь, он, может, и добрый, — не то прохрипел, не то прошипел эльф. Его душили едва сдерживаемые рыдания.
— Как может быть добрым вечер, когда вынужден убить человека, которого безмерно уважал всю жизнь? — все так же тихо спросил Кайран. Ответом ему стал недоуменный взгляд Киммериона. — Куда я могу положить тело?
Молодой скрипач судорожно дернул рукой в сторону спальни Губерта и сам последовал за виконтом. Тот прошел в комнату, осторожно опустил тело на кровать и вышел в гостиную, где стоял бледный, как сама смерть, новый хозяин дома. Кайран приблизился к пюпитру Губерта, протянул руку к скрипке…
Ким сам не понял, что сделал. Просто через мгновение скрипка оказалась в его руках, а виконт отшатнулся в сторону, схватившись за ушибленные пальцы.
— Не смей трогать его скрипку, убийца! — зрачки вампира стали вертикальными, из под верхней губы показались удлинившиеся клыки. Он подхватил со стола перчатку, и не глядя на нее, швырнул в лицо Кайрану.
Надо отдать должное реакции виконта — перчатка лица не коснулась, он поймал ее в полете.
— Надо же, — грустно улыбнувшись, сказал он. — Еще никогда меня не вызывали на дуэль, бросив в лицо мою же перчатку.
Ким смутился. Действительно, ситуацию нелепее сложно было представить.
— Я…
— Понимаю, вы вызываете меня на дуэль. А я не хочу с вами драться, и потому приношу вам свои извинения, — виконт изящно поклонился.
Эльф застыл, как громом пораженный. Всему Мидиграду было известно, что завзятый дуэлист де Марано никогда не приносил извинений и не отказывался от дуэли.
— Нет, сударь, вы будете со мной драться. Или я ославлю вас на всю столицу, — Киммерион пришел в бешенство.
— Как? Как может беглый эльф, за которым охотится Тринадцатый Департамент и который не имеет даже мидиградского гражданства, ославить меня?
— Весь город узнает, что вы побоялись сражаться со мной на дуэли, — продолжал Ким уже не так уверенно. Фразу о побеге из катакомб ООР он пропустил мимо ушей.
— Весь город посмеется над дураком, который принял извинения Кайрана де Марано за чистую монету. Извините, у меня такая репутация. Мало кто в Империи может сказать, что я побоялся с ним драться, а кто может — не скажет.
Киммерион окончательно растерялся. Он не понимал, что хочет от него этот молодой дворянин, прославившийся своими дуэлями и дебошами на всю столицу.
— В таком случае я вынужден повторно вызвать вас на поединок, сударь. На сей раз — еще и за оскорбление, — почти прорычал вампир. Клыки вытянулись на всю длину.
— Хорошо, сударь, уговорили, — со скучающим выражением лица сказал Кайран. — Честно признаться, вы меня разочаровываете. Я рассчитывал, что ученик Губерта окажется умнее. Что же, пройдемте в сад. Если мне не изменяет память, там вполне достаточно места.