Пробужденное пророчество

Вегашин Влад

Настал черед Веги округлившимися от удивления глазами воззриться на собеседника. Какому идиоту пришло в голову назвать этого человека варваром?!?

— Не совсем. Раз ты с ней знаком, то можешь прикинуть, что в ней истина, а что — нет. Касаемо расы… Ну, то, что я — не человек, ты уже понял.

— Ага. А также не эльф и не дворф.

— Если проводить аналогии с вашим миром, то моя раса наиболее схожа с даргелами.

— Каста людей, которыми правили маги, производившие генетические изменения людей? После чего они превращались в нечто, более сильное, ловкое и так далее… Мало что про них

знаю.

— Примерно так. Меня практически не убить обычным оружием, даже прямое попадание из арбалета в голову грозит мне максимум трехдневным постельным режимом. Это если попадут очень удачно. Зато любая царапина, нанесенная сиаринитом, заживает вдвое дольше, чем обычная рана у обычного человека.

— Ну что же, это многое объясняет.

Рагдар замолчал, потрясенный свалившейся на него информацией. То, что он только что услышал, казалось бредом сумасшедшего, но сейчас Вега вовсе не был похож на безумца.

— Ты пояснил многое, но не все, — наконец произнес оборотень. — То, что с тобой вчера происходило, это для твоей расы как, нормально?

Новоявленный даргел отрицательно покачал головой.

— Нет. Это не нормально.

— Тогда почему?

— Я же говорю — призраки прошлого. Смотри, — Вега снял с тумбочки удивительно четкий и детальный портрет рыжеволосой симпатичной девушки лет двадцати. — Это Францеска. Единственная и любимая. Она погибла у меня на руках, спасая мне жизнь… — он начал рассказывать. На сей раз — без утайки. Он не отдавал себе отчета в том, что видит Рагдара второй раз в жизни, что его тайны могут быть использованы против него, что говорить об этом смертельно опасно… Вега испытывал к северянину искреннюю симпатию и доверие. И ему необходимо было выговориться. Единственное, во что он не углублялся — это история его расы. В конце концов, это был не совсем его секрет…

Когда даргел закончил, оборотень долго смотрел в одну точку, потрясенный тем, что услышал. Он и подумать не мог, что с кем-то может произойти подобное. Немного помолчав, Вега вновь заговорил:

— Я думал, что в новом мире смогу начать жизнь заново. С чистого листа. Думал, кошмары оставят меня в покое, думал, здесь я выдержу. И сам смогу жить нормально, и Аригу с детьми терроризировать своими приступами не стану. Ошибся, к сожалению. Видимо, для меня все закончилось… — загоревшийся было в глубине черных глаз огонек угас. Взгляд стал пустым и невозможно усталым. Это был взгляд еще не сломавшегося, но находящегося на грани человека.

Рагдар с тревогой смотрел на друга. Да, именно друга. И не имело значения то, что знакомы они были всего десять часов. Но варвар прекрасно понимал, что сейчас Веге нужна помощь. Но только какая? Он чувствовал, что попытка доказать, что все еще впереди, здесь не поможет. Быстро перебрав в уме всевозможные варианты, оборотень наконец остановился на единственно верном.

— И что? Сдаешься? Возьмешь свой гребаный стилет и воткнешь себе в глотку, как пытался сделать вчера? Или попросту сопьешься? Или придумаешь еще какую-нибудь очередную глупость в том же духе? Это путь слабака, — нарочито грубо произнес Рагдар. В устремленном на него взгляде антрацитовых глаз мелькнула боль. Северянину было нестерпимо стыдно, но лекарство бывает горьким.

— Ты не понимаешь,

я…

— Конечно, я не понимаю, куда уж нам, дикарям! Сломался, а теперь пытаешься оправдаться. Я был о тебе лучшего мнения, — с этими словами варвар поднялся и направился к двери.

— Рагдар!

Он обернулся, стоя уже в дверном проеме. Чуть презрительно посмотрел на друга — кто бы знал, как тяжело дался оборотню этот взгляд, — и тихо произнес:

— Я-то думал, ты — мужчина, воин. А ты, оказывается, сопливая истеричная девка.

И вышел, хлопнув дверью и оставив даргела с отвисшей от такого хамства челюстью приходить в себя.

До рассвета оставалось около часа. Рагдар шел по улице, прихлебывая из кувшина эль, и размышляя о событиях последней ночи. Он искренне надеялся, что его «шоковая терапия» сработает как надо, а не окажется последней каплей.

Внезапно внимание оборотня привлекли крики в соседнем переулке.

— Ату его, ату!

— Бей нелюдя!

— Не уйдешь, тварь ушастая!

И полный ненависти крик. Высокий, звонкий голос хрипел от ярости.

— Мразь!

Не раздумывая более, Рагдар бросился в переулок. Его глазам открылась следующая картина: шестеро богато одетых молодых людей явно благородного происхождения уже прижали к стене высокого беловолосого эльфа. Эльф из последних сил отбивался длинным мечом от шпаг и кинжалов нападавших, но их было слишком много. По плечу стекала кровь из раны на шее, беловолосый заметно припадал на левую ногу.

Будь здесь обычная драка, Рагдар прошел бы мимо. Драться сейчас не хотелось. Но он с детства ненавидел нечестный бой, а то, что сейчас происходило в переулке, больше всего было похоже на убийство ради удовольствия. Потому оборотень вырвал из петли уцелевшую в схватке с Вегой секиру и кинулся на молодых людей. Но даже здесь он остался верен себе, и несмотря на явную выгоду бесшумного подкрадывания и удара в спину, северянин не стал унижать себя и криком предупредил противников о своем приближении.

Схватка закончилась быстро. Длинный меч в руках получившего шанс выжить эльфа молнией взметнулся вверх, и хищной птицей упал на руку ближайшего, отсекая ему кисть. Парень с воплем рухнул на камни мостовой, прижимая обрубок руки к груди. Рагдар мощным ударом отшвырнул еще одного на противоположную сторону переулка, переломав, похоже, половину ребер. Лезвие меча беловолосого неуловимым движением чиркнуло по горлу третьего, тот захрипел и, давясь собственной кровью, опустился рядом с товарищем. Еще одному варвар заехал плоской стороной секиры по лицу, оглушая. Оставшиеся двое оценили ситуацию, и поступили максимально разумно — бросились бежать со всех ног, оглашая окрестные улицы криками: «Стража-а-а!!!».

— Ты как? — поинтересовался северянин у эльфа. Тот поднял на него взгляд нечеловечески зеленых глаз.

Оборотень вздрогнул. У него не было причин не любить представителей других рас, в том числе эльфов, но этот почему-то вызывал жгучую неприязнь на подсознательном уровне. Прислушавшись к себе, Рагдар понял — беловолосый не нравился его звериной половине.

В зеленых глазах, к удивлению варвара, мелькнули схожие чувства.

— Благодарю, в порядке. Спасибо за помощь, — не то проговорил, не то прошипел он.