Пробужденное пророчество
Шрифт:
Александр оцепенел. Красно-карие глаза не отрывались от рукояти Сюзерена, резкие черты лица исказила легкая судорога, как ни странно, сделав его менее отталкивающим, чем обычно. Сперва де Вайл не мог понять, отчего, но потом вдруг осознал — искажение раздробило бесстрастную маску Здравовича.
Впрочем, сейчас даргела заботил иной вопрос — как ему действовать в создавшейся ситуации. И ответ неожиданно пришел сам собой. Вега отлепился от стены — нельзя сказать, что ему это удалось без труда — и подошел к торчащему из стены
Ему показалось, что мир вокруг взорвался. Хоть и ограниченный, но контакт с таким могущественным артефактом мгновенно лишил даргела той энергии, которую он скопил за сутки, прошедшие с момента битвы с мертвым эльфом. Вега чувствовал, как некто, обладающий невероятной силой и волей, пытается вторгнуться в его разум и взять под контроль. Сжав зубы, следователь бросил навстречу надвигающемуся нечто копье из останков собственных сил. Копье разлетелось вдребезги, просто не замеченное. Щупальца чужого, могучего разума уже вторгались в разум Веги, походя снося лихорадочно выстраемые защиты.
И даргел сделал единственно правильное в этой ситуации. Он призвал на помощь свои чувства. Однажды это уже спасло ему жизнь, теперь должно было спасти рассудок. Собрав все свои эмоции, в сотую долю секунды разбудив все те чувства, что уже многие годы дремали в глубинах души, даргел слепил их в тугой снаряд, и уже хотел атаковать, но…
Его спасла интуиция. В сотый или в тысячный раз. Вега вдруг понял, что даже этих сил для атаки не хватит. И вместо того, чтобы ударить, он полностью раскрылся перед разумом Сюзерена.
Ответ пришел незамедлительно. Следователь почувствовал, как меч полностью впитал в себя его силу, и спустя мгновение вернул обратно. И Вега понял, с кем имеет дело.
Открыв глаза, следователь пошатнулся. Такого он не ожидал. А в его голове раздался спокойный, уверенный в себе голос меча. Точнее, того, часть чьей души по собственной воле навсегда поселилась в мече Александра Здравовича несколько тысячелетий назад.
Ты хорош, Вега де Вайл. И ты мне нравишься. Я доволен.
Следователь обернулся к Александру. Тот стоял, бледный более обычного, и не отводил взгляда от пальцев даргела, сомкнувшихся на рукояти Сюзерена.
Вега медленно подошел и протянул клинок Здравовичу. Рукоятью вперед.
— Я прошу простить меня за излишнюю настойчивость. Видимо, я должен был довольствоваться той информацией, которой вы сочли нужным со мной поделиться, — холодно проговорил он.
— Нет. Ты был прав, — выдохнул глава Тринадцатого департамента, принимая меч и вкладывая его в ножны. — Ты был прав, а я — нет. Что же, теперь у тебя есть вся общая информация об этом деле. Если хочешь подробности — я дам тебе доступ к этим документам.
— В этом нет необходимости. Я понял все, что мне нужно было понять.
В глазах Здравовича на миг вспыхнул опасный огонек. Вспыхнул и ту т
— Не понимаешь, Вернер. И не должен. Я и сам не совсем понимаю, — солгал Вега после короткой заминки. — Впрочем, нас это не очень-то касается. Задача ясна? В таком случае, я жду вас всех на Охотничьей, тринадцать. Оттуда мы отправляемся порталом в Париас. Киммерион, задержись минут на двадцать.
Оставшись один на один с даргелом, Ким все же позволил себе под неодобрительным взглядом новоиспеченного шефа сделать несколько глотков вина.
— Ну, что скажешь… следователь ООР? — насмешливо поинтересовался Вега.
— Спасибо. Я не ожидал, — честно ответил эльф. — Но почему ты изменил свое решение?
— Я его не менял. С самого начала решив взять тебя в команду, я все же не мог действовать без разрешения сверху. Скажу честно — уговорить Александра было не так-то просто, и я надеюсь, что ты не заставишь меня пожалеть о моем решении.
— Это коронная фраза всех работников Тринадцатого? — Ким усмехнулся. — Кайран после нашей дуэли говорил то же самое.
— Наша коронная фраза — «как любопытно», — автоматически ответил Вега. — Подожди, ты хочешь сказать, что ты дрался с Кайраном на дуэли и остался жив?
— Я и сам удивляюсь, на какие только глупости я не был способен, — тихо рассмеялся Киммерион, в глубине души отчего-то чувствуя себя виноватым. — Вега, я потерял всех, кто что-то для меня значил. И всех — по вине Тринадцатого департамента. Де Марано убил на дуэли моего учителя. Раньше сожгли на костре женщину, которую я любил.
— И Эль'Чант тоже погиб по нашей вине, — прервал его Вега. — Я не в курсе подробностей, но уже знаю, что та версия, о которой трубят газеты — ложь от первого и до последнего слова. Как твоя история про любимую женщину.
Скрипач побледнел. Неужели…
— Вега, ты…
— Я не прошу объяснений. И считаю, что ты вправе не раскрывать мне истинную подоплеку своей ненависти к Александру. Но настоятельно прошу мне более не лгать. Если я вдруг спрошу тебя о том, о чем ты не желаешь говорить — промолчи, откажись отвечать, но не лги.
— Хорошо, — с облегчением выдохнул эльф.
— В таком случае — добро пожаловать в команду, Киммерион.
Глава XXV. Меж двух огней
Его разбудило ржание лошади. Не испуганное, не встревоженное, вызванное приближением врага, а спокойное и радостное ржание коня, вернувшегося домой, к кормушке и теплому деннику. Несколько минут Мантикора спокойно лежал, не открывая глаз, и слушал это ржание, смех Лианны, ее ласковый голос — она очень любила своего трехлетку, которого Талеанис подарил ей два месяца назад. Потом он встал, натянул штаны и рубашку, и, выйдя на крыльцо, окинул двор долгим взглядом.