Проданная на Восток
Шрифт:
— Тухаты дхалика, ва ана еасхалат! — угрожающе пробасила Элен и решительно пихнула замершую, так же, как и Агата, девушку.
Та вздрогнула и отмерла:
— Простите, господа, эту девушку уже ждут, — она низко поклонилась несколько раз и поспешила скрыться за занавесью из разноцветного стекляруса, закрывающего дверной проем, словно драгоценный водопад.
Агата и Элен ринулись следом.
— Нам надо найти Бадию! — напомнила Агата, едва поспевая в своих туфлях за Заирой, поспешно семенящей босыми ногами по длинному слабо освещенному коридору со множеством дверей.
— Она сейчас занята, — начала было девушка, а потом, помедлив, добавила, — но если вы настаиваете, я могу уступить вам.
— Да что уступить? — рассердилась Агата, хватая девушку за руку, и заставляя ее остановиться и развернуться лицом.
— Бадия сейчас с господином, — прошептала та, глаза лихорадочно блестели, и Агата подумала, что вероятно в этой чайной могли предлагать не только кальян, — очень страшный господин. Я его боюсь, а он требует еще одну девушку. Он всегда требует троих! Я надеялась, что придет Феруза, но ее еще нет, слишком рано.
— Я пойду вместо тебя! Веди!
Было странно испытывать радость от того, что она увидит Вильхельма, но Агата отбросила эти мысли. Главное узнать, что с Джонотаном. На этот шанс она и надеялась, хоть и боялась, что Бадия могла ошибиться, и Вильхельм не придет в бордель и сегодня вечером. — О, госпожа! — Заира бросилась на пол и кажется готова была начать целовать ей туфли, но Агата поспешно отшатнулась.
— Встань немедленно! О, боги, что здесь происходит вообще!
Вильхельм, конечно, чудовище, но вряд ли позволял себе что-то настолько ужасное, чтобы рыдать и бояться даже зайти в одну комнату с ним. Агата замерла на мгновение при мысли, что она-то даже из окна каюты полезла, и возможно Вильхельм и был еще большим чудовищем, просто с ней он мог позволить себе поиграть, ведь на тот момент Джонотан уже обо всем договорился. А сейчас она вновь засовывала голову в пасть льва.
— Этот капитан такой страшный, — Заира практически плакала, подрагивая всем телом и подтверждая сомнения Агаты. — Вы уверены, что…
В начале коридора, за занавесями раздались голоса: кажется, мужчинам наскучил кальян, а возможно их заинтересовала “новенькая”, но Агата вовсе не горела желанием столкнуться с ними еще раз. Ей нужно узнать, что с Джонотаном! И если единственным, кто ей может сейчас в этом помочь является пират — так тому и быть.
— Веди уже! — Агата тревожно вглядывалась в полумрак коридора, прикидывая, есть ли в здании еще один выход, на случай, если придется убегать.
— Вам надо раздеться, госпожа, — тихо и с тщательно скрываемой радостью проговорила Заира, но с пола все-таки поднялась. — Господин требует, чтобы…
— Вот при нем и разденусь, — заявила Агата, оглядываясь на Элен и радуясь, что компаньонка не понимает ни слова. — Кирия Элен, пожалуйста, подождите здесь.
— Но вы не можете остаться одна наедине с этим пиратом! — решительно возразила компаньонка.
— Пока что он не сделал мне ничего плохо, — отозвалась Агата, доверительно сжав ее руки, — а вот те мужчины, что пока распивают чай, могут нам помешать. Я рассчитываю на вас, Элен. Все будет хорошо, — проговорила Агата еще раз, больше для того, чтобы убедить в этом себя, недели успокоить Элен и последовала за Заирой к самой дальней двери.
Заира приотворила дверь и практически втолкнула Агату в небольшую комнату, освещенную несколькими масляными лампами. Свет дрожал и дробился в разноцветных мелких стеклышках плафонов, рассыпался искрами на полотнах ткани, драпирующих стены и потолок. Тонкий, дурманящий сладковато-пряным запахом дымок поднимался от округлой курильницы, делая все вокруг еще более зыбким.
На мгновение Агате показалось, что она очутилась в диковинном шатре. В таких, как она слышала, видящие маги могли предсказать судьбу или будущее. Вот только мужчина, вальяжно развалившийся в огромном кресле, больше походившим на трон, гадалкой явно не был.
Вильхельм расслабленно сидел, запрокинув голову, а обнаженная сверху по пояс Бадия, которую Агата сразу узала по длинным черным косам, перекинутым через плечо умело разминала мышцы его плеч, скользила по груди и щипала пирата за соски. Разноцветные блики казались причудливым одеянием из тончайшей ткани на ее обнаженной коже.
На мгновение Агата застыла, бездумно глядя, как ловко и ритмично движутся нежные руки, не жалея душистого масла, как скользят по телу пирата тонкие пальцы — разминая, поглаживая и, судя, по прерывистому дыханию, доставляя удовольствие. Смуглая грудь пирата, поблескивая в тусклом свете, поднималась и опускалась в такт прерывистому дыханию.
Словно зачарованная открывшимся зрелищем, Агата не сразу заметила, что между ног Вильхельма сидит еще она девушка. Она заметила ее только когда та обернулась, заслышав шаги или почувствовав движение за спиной. Руки соскользнули с коленей Вильхельма, звякнули тяжелые золотые браслеты и ожерелье, почти полностью скрывающее ее обнаженную грудь.
— Я не давал разрешения остановиться, — голос Вильхельма прозвучал хриплым рыком, но несмотря на недовольный тон, расслабленно. — Ты же не хочешь быть наказана?
Девушка испуганно вскинула на него взгляд, облизывая опухшие губы и издала придушенный писк, когда рука прежде легко перебирабщая ее волосы, схватила пряди и потянула вперед.
— Не отвлекайся…
Агата замерла, не в силах пошевелиться, когда Вильхельм, видимо что-то почувствовав, приподнял голову и перевел на нее взгляд с поволокой:
— А-а, вот и новенькая, — протянул он, усмехнувшись, — я же просил входить ко мне без всех этих тряпок. Ну-ка, подойди.
Он поманил ее пальцем. Магия защекотала кожу, кажется, Вильхельм был так расслаблен, что не совсем себя контролировал, либо использовал легкое внушение специально. Агату затошнило, когда ноги против ее воли сделали пару шагов.
— О, нет-нет, — Вильхельм покачал пальцем, свет мягко перетек по золоту множества колец, унизывающих его пальцы, словно и этот простой жест должен был отвлечь и загипнотизировать. — На колени. Ты же хочешь сделать приятное своему господину, правда?
— Сначала разденусь, — самым воркующим голосом проговорила Агата, стягивая абаю и открывая пирату свое лицо, чувствуя, как губы складываются в самую что ни на есть зловещую улыбку. — Мой господин.
— Ох ты ж… — сипло бросил Вильхельм, очнувшийся от сладострастного дурмана. — Рыбка! Сама пожаловала… Вот это сюрприз!