Проданная
Шрифт:
Лишь бешеный стук сердец. Неровный, оглушающий. Слабость и приятная тяжесть мужского тела. Я обхватила его руками, инстинктивно поглаживая колею шрама на спине. Но тут же замерла, будто подуло ледяным дыханием стужи. Сейчас, в этот миг, я была совершенно счастлива. Настолько, что испугалась.
Абсолютное счастье не может длиться вечно. Оно нереально, как самая безумная мечта. Оно не может оставаться статичным. Оно — как звезда, которая перед тем, как погаснуть, вспыхивает с невероятной силой и ослепляет светом. Чтобы исчезнуть навсегда. И рассеянные
Глава 26
Он явился сам, как и подобает.
Я ждал этого. С той самой встречи с Варием. Просто знал. Но теперь все отдавало таким чопорным формализмом, что не оставалось никаких сомнений — Невий чувствовал себя победителем. Триумфатором. И наверняка тому были причины. Оставалось лишь узнать о них. Впрочем, было очевидно, что здесь не обошлось без принца Эквина. Беглецы так себя не ведут. Мне оставалось лишь не выдавать своего раздражения. Хотя… какое там раздражение! Внутри я кипел и едва держал себя в руках.
Невий спокойно пересек кабинет, остановился перед моим столом и склонил голову:
— Мое почтение, отец.
Я закурил. Горький дым скользнул в горло, и стало немного легче. Но я смотрел в точеное лицо своего сына, и хотелось просто врезать. Он наверняка знал это. Может даже ждал. Может, мне и следовало бы это сделать… Но я хотел послушать, что он скажет. Он непременно что-то скажет — именно за этим и явился.
Я оторвался от сигареты:
— Почему ты здесь?
Невий едва скрывал желчную улыбку, все еще играя в достоинство и смирение примерного сына.
— Его величество отозвал мое назначение.
— Вот как…
Он положил передо мной формуляр с имперской печатью:
— Чтобы у вас не возникало неуместных сомнений, отец. Такова воля Императора.
Никогда не слышал, чтобы он говорил так елейно. Слушал его, а слышал Луция. Его медовые интонации и опасную вкрадчивость. Все это напоминало вкрадчивость опасного хищника перед смертельным броском. Осталось лишь дождаться броска… Я даже не сомневался, что он непременно последует.
Я откинулся на спинку кресла, даже не взглянув. Ни на миг не сомневался, что в документе верно и правдиво все до последней буквы.
— Стараниями его высочества.
Невий не сдержал улыбки. Я почти физически ощущал, как его распирало.
— Его высочество дорожит моей дружбой.
Я кивнул:
— Это многим известно.
— Вы будто не рады, отец. Вашему сыну благоволит наследник престола. А вы сидите с таким лицом, будто речь идет о каком-нибудь полукровке дальних ветвей. Его высочество — наш будущий правитель, перед которым рано или поздно вы же, отец, преклоните колено. Как и все остальные. И даже старый Варий, если доживет.
Благообразие облетало. Теперь Невий не скрывал, что считает себя триумфатором. В определенной мере он был прав. Я не в силах оспорить решение Императора. Как не в силах идти и против наследного
Я бы не хотел преклоняться перед таким наследником. Не один я.
Первым должен был родиться Фабий. Он стал бы достойным Императором. Но младшему принцу всего двенадцать, и он лишь второй. И прочить его на престол — равнозначно государственной измене. Он станет лишь Великим Сенатором. Все молчали. Но все думали. Сейчас двор с замиранием сердца ждал появления на свет третьего наследника. Уже известно, что это мальчик, который получит имя Октус, но невозможно предугадать, коснется ли его проклятие императорского дома. Даже делают ставки. Тайно, разумеется. Варий ставит на изъян.
Я не сразу заметил, что тлеющая сигарета обожгла пальцы. Отбросил и достал новую. Наконец, кивнул:
— Служить законному Императору — долг высокого дома.
Невий лишь многозначительно кивнул, промолчал. Но уходить не собирался. Видно, не все сказал.
— Что ж, если ты избавлен от разъездов, значит, будешь чаще видеть собственную жену.
Он поджал губы:
— Которую еще должны одобрить Император и Совет.
Я кивнул:
— Они одобрят. Не одну, так другую. Даже Император не в силах отменить объявленное брачное право. Это могу сделать только я. Но на это можешь не рассчитывать.
Невий поджал губы, ноздри затрепетали. Какое-то время у него ушло на то, чтобы удержать себя в руках. Наконец, лицо прояснилось. Он поправил мантию, вскинул подбородок:
— Я уполномочен передать вам личную просьбу принца Эквина, отец.
Мальчишка изображал самое льстивое благодушие. Это было красноречиво. Я уже видел, что за его ужимками скрывается очередная дрянь.
— Какая же неоценимая услуга понадобилась от меня его высочеству?
Он выдержал картинную паузу, буквально вцепившись взглядом в мое лицо:
— Сущий пустяк. Его высочеству приглянулась одна из наших рабынь. — Он осекся, но все это было намеренно: — Одна из ваших рабынь, отец.
Мне не нужно было уточнений. Я уже почувствовал это каким-то внутренним чутьем. В моем доме была лишь одна рабыня, способная заинтересовать наследного принца.
Моя.
Но я все же спросил:
— Какая именно? Полита? Пусть забирает, я распоряжусь.
Невий улыбнулся и с отвратительным смирением покачал головой:
— Нет, отец. Та, которую я в последний раз купил на Саклине.
Кажется, он ожидал бурной реакции. Предвкушал. Я затянулся, выдерживая паузу, выпустил струю дыма:
— Эту — нет, — вопреки его ожиданию, я был совершенно спокоен. — Если угодно, пусть выбирает любую другую.
Невий напрягся, какое-то время молчал. Наконец, вскинул подбородок:
— Мне передать ваш отказ его высочеству? Так и сказать: «Нет»? Мой высокородный отец отказывает наследному принцу в рабыне?
Я кивнул:
— Именно так. Или тебя что-то смущает?
— Может, вы меня не поняли, отец? Это желание принца Эквина.