Продавец льда грядёт
Шрифт:
Хоуп (неуверенно). Ни слова не слышу из того, что ты говоришь. Ты всё равно всё врёшь! (Неожиданно, у него приступ ярости, его голос дрожит от ненависти.) Ты, проклятый сукин сын, будь там на улице бешеная собака, я бы скорее пошёл ей пожать лапу, чем оставаться тут с тобой!
В приступе ярости он решается. Он толкает дверь и выходит большими шагами наугад на улицу и в том же состоянии проходит мимо окна за прилавком, где подают бесплатный обед.
Рокки (в изумлении).
Он идёт к концу стойки бара взглянуть в окно, с отвращением.
А, остановился. Спорю, что он идёт назад.
Хикки. Разумеется, он идёт назад. И все остальные тоже. К сегодняшнему вечеру они все снова будут здесь. Ты балбес, в этом-то и есть весь смысл мероприятия.
Рокки (взволнованно). Нет, он не возвращается! Идёт к обочине тротуара. Примеряется. Ужасно напуган автомобилями. Дурень он, их же не больше двух в час проезжает по этой улице!
Он возбуждённо наблюдает, как если бы это были скачки, на которые он поставил, забывая о том, что происходит в баре.
Ларри (набрасывается на Хикки с озлоблением, вызывающе). А теперь, я полагаю, моя очередь? Что же такое мне нужно сделать, чтобы достичь этого твоего благословенного покоя?
Хикки (ухмыляется на него). Мы ведь всё это уже обсудили, Ларри. Просто перестань лгать самому себе…
Ларри. Ты считаешь, что когда я говорю, что покончил с жизнью и устал наблюдать глупую жадность в людском балагане, что я буду рад сомкнуть глаза в последнем сне, — ты думаешь, что это трусливая ложь?
Хикки (посмеиваясь). Ну, а ты-то что думаешь, Ларри?
Ларри (с возрастающим накалом и ожесточённостью. Похоже скорее на то, что он сражается с собой, чем с Хикки). Я боюсь жить, так ведь? — и ещё больше боюсь умереть! Поэтому я сижу здесь, с гордостью, утонувшей на дне бутылки, оставаясь пьяным, чтобы не видеть, как я трясусь от страха, чтобы не слышать, как я хнычу и молюсь: «Возлюбленный Христос, дай мне пожить ещё немного любой ценой! Даже если это всего лишь несколько дней, или даже несколько часов, смилуйся, всемогущий бог, и позволь мне всё ещё прижать с жадностью к моему трусливому сердцу это сладкое сокровище, этот бесценный алмаз, этот грязный, вонючий кусок иссохшей старой плоти, мою жалкую жизнь!» (Он глумливо смеётся, испытывая презрение и отвращение к самому себе. Затем вдруг он снова делает из Хикки противника.) Ты думаешь, что заставишь меня себе в этом признаться?
Хикки (посмеиваясь). Ты только что это сделал.
Пэррит (поднимает голову, чтобы взглянуть на Ларри, язвительно). Так его, Хикки! Изобличи этого старого трусливого обманщика! Он не имеет права делать вид, что он меня не понимает! Он должен мне помочь!
Хикки. Да, Ларри, ты должен с ним разобраться. Оставляю тебя в его руках. Он отлично с тобой справится и заставит тебя навсегда распрощаться с твоей старой позой отрешенности.
Ларри (гневно). Не раньше, чем я вас обоих увижу в аду!
Рокки (возбуждённо кричит с самого конца стойки). Харри начинает переходить улицу! Он тебе ещё покажет,
Видно, как Хоуп в панике минует окно за прилавком для бесплатного обеда. Он входит шатаясь, как слепой, через вращающиеся двери и идёт, спотыкаясь, к стойке справа от Ларри.
Хоуп. Господи, скорее дайте выпить! Напугался так, что год не буду расти! Господи, этого водителя надо арестовать! Господи, как опасно ходить по улицам! Это меня доконало! Больше никогда! Дай мне эту бутылку!
Он наливает стакан доверху, выпивает, и наливает следующий; к Рокки, который разглядывает его с презрением, умоляюще.
Ты ведь это видел, Рокки?
Рокки. Видел что?
Хоуп. Да этот автомобиль, ты глупый итальяшка! Тип за рулём либо пьяный, либо сумасшедший. Он бы меня переехал, если бы я вовремя не отскочил. (Заискивающе.) Давай, Ларри, выпей. Выпьем все. Рокки, можешь курить. Я знаю, ты почти никогда не притрагиваешься к спиртному.
Рокки (с досадой). Ну, на этот раз я притронусь! (Он наливает себе.) Сейчас как напьюсь! А если тебе это не нравится, то ты знаешь, что ты можешь по этому поводу сделать! Мне всё равно очень хочется бросить мою работу. (С отвращением.) Господи, Харри, я думал, у тебя есть хоть какой-то характер! Я поспорил, что у тебя всё получится, и ты покажешь этому отморозку. (Он кивает на Хикки, потом фыркает.) Автомобиль, мать твою! Ты думаешь, ты кого-нибудь этим проведёшь? Там не было никакого автомобиля! Ты просто струсил!
Хоуп (слабо). Я думаю, я лучше знаю! Он меня чуть не убил!
Хикки (подходит к бару между ним и Ларри и кладёт ему руку на плечо, мягко). Ну-ну, хозяин. Не глупи. Ты выдержал испытание. Теперь ты избавился от всего этого иллюзорного хлама. Ты знаешь что ты больше в это не веришь.
Хоуп (умоляюще взывает к Ларри). Ларри, ты же это видел, правда? Выпей! Выпей ещё стакан! Сколько захочешь! Давайте все здорово напьёмся как раньше! Ты ведь видел этот автомобиль, правда ведь?
Ларри (с состраданием, избегая его взгляда). Конечно, я его видел, Харри. Ты еле спасся. Ей-богу, я подумал, тебе — конец!
Хикки (набрасывается на него со вспышкой искреннего негодования). Какого чёрта? Что с тобой, Ларри? Я же тебе говорил о неправильной жалости. Оставь Харри в покое! Ты так себя ведёшь, как будто я пытался ему навредить! Моему самому старому другу! За какого же паршивца ты меня принимаешь? Нет ничего, что я бы не сделал для Харри, и он это знает! Всё, что я хотел сделать, это помочь ему, чтобы он, наконец, смог примириться с самим собой до конца своих дней! И если ты просто немножко подождёшь, ты увидишь, что это именно то, чего я добился! (Он поворачивается к Хоупу и хлопает его по плечу, уговаривающе.) Ну-ну, хозяин. Зачем упрямиться, когда всё уже позади? Брось ты этот призрачный автомобиль.