Проект «Геката»
Шрифт:
— Опять взорвался, — прошептал Гедимин, недовольно щурясь. — Дозиметр… вспышки не было. Что на этот раз?!
— Выясним, — ответили ему на ухо; это был Хольгер, и Гедимин зашевелился, порываясь встать на ноги — он был слишком тяжёл, чтобы химик мог нести его. — Лежи тихо, атомщик. Твои приборы целы. Данные сохранились. Мы узнаем, что там случилось.
— Пусти, — Гедимин зашевелился сильнее, досадуя на размякшие мышцы. — Я могу идти.
Над ним насмешливо фыркнули.
— Дай его мне, Хольгер. Открывай шлюз. Нашему атомщику нравится взрываться. А вот нам он нужен живым и целым.
— Надеюсь, Стивен вызвал медиков, — отозвался Хольгер. — На редкость бесполезный сармат. Но что там, в самом деле, могло взорваться? Опять «кагет»?!
23 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Да иди уже, иди, — сармат-медик, поморщившись, отошёл от автоклава и встал в отдалении, сложив руки на груди. — Не цепями же тебя приковывать! Может, физику-ядерщику ни руки, ни ноги не нужны, — откуда мне-то знать?!
Гедимин, пропустив его слова мимо ушей, извернулся и, ухватившись за край капсулы, поднялся во весь рост. Правая рука немного мешала — из-за фиксатора на локте она не гнулась, и её приходилось располагать под определённым углом. Правая нога гнулась, но от чрезмерной нагрузки бедро под фиксатором начинало ныть — кость, расколовшись от удара, надорвала мышцы, и они не до конца срослись. В остальном тело было исправным — и сармат чувствовал себя неплохо, разве что портили настроение воспоминания о реакторе, — очередной взрыв спутал все планы.
— Где скафандр? — спросил Гедимин, выбравшись из автоклава. Сармат-медик, выразительно фыркнув, указал на стапель у входа. Обшивка скафандра снова была отполирована и слегка блестела — никаких выбоин и следов оплавления.
— Кумала приходил? — спросил сармат, разглядывая комбинезон. С нижней частью проблем не возникло, но вот верхняя… Гедимин ощупал дозатор на правом плече — под рукав это устройство не помещалось — и решил, что без куртки обойдётся.
— Да, приходил, — ответил медик, отчего-то сильно смутившись. Гедимин пристально посмотрел на него, помянул про себя уран и торий, посмотрел на себя (вроде бы ничего лишнего ему не отрезали) и махнул рукой.
— Дай мне своих ампул, и я пойду. Реактор взорвался, надо восстанавливать.
— Ну да, конечно, как же иначе, — кисло отозвался медик, разыскивая начатую коробку среди нераспечатанных. — Вот твой набор. По мере расхода расставляй по браслету так же, как было. Это тебе на сутки, завтра снова придёшь. Твои охранники у входа, забери их.
…Когда Гедимин добрался до лаборатории, Константин и Хольгер сидели в «чистом» отсеке перед голограммой, растянутой поперёк комнаты, и что-то обсуждали; услышав, что дверь открывается, оба вздрогнули. Хольгер, развернувшись вместе с креслом, кинулся Гедимину навстречу, Константин посмотрел на потолок и протяжно вздохнул.
— Ты что, убил медика?
— Дезактивация закончена? — спросил Гедимин у Хольгера, хлопнув его по плечу и выразительно покосившись на свою правую руку, висящую вдоль тела неисправной деталью. — Твэлы прислали?
— Ты сильно поспешил, атомщик, — покачал головой Хольгер. — Ещё три дня на дезактивацию и восстановление отсека. Там был серьёзный взрыв.
Гедимин мигнул.
— Не простой «хлопок»? Что-то более серьёзное? Выяснили, что это было? Я не заметил белой вспышки…
— Да, верно, её не было, — кивнул Хольгер, поворачиваясь к голограмме. — И кагетского ирренция не было тоже. Вот, смотри, — мы тут развернули показания твоего дозиметра. Видишь эту пульсацию?
— Has-su, — выдохнул Гедимин, проследив за перепадами интенсивности. — Схлопывание микропрокола?!
Хольгер кивнул, угрюмо щурясь.
— Это, скорее всего, из-за линзы в новом твэле. Это я не проследил… Там, должно быть, было два уплотнения, и они сработали как концентраторы. По расчётам Константина, такое возможно…
Гедимин тяжело вздохнул.
— Ещё и обсидиан… Сколько всего разного… — не договорив, он повернулся к голограмме и начал её изучать. «Значит, реактор был в порядке. Это линза подвела. Выходит, с ирренцием я работал правильно. Осталось разобраться с обсидианом…»
29 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Последнее защитное поле сомкнулось над головой и зажглось зелёными бликами — реактор начал «фонить» задолго до запуска, и сейчас его излучения было достаточно, чтобы в «реакторной яме» обойтись без подсветки. Гедимин смотрел на светящуюся дугу, на электромагнит, изогнувшийся над конструкциями реактора, на рычажки и клавиши под рукой, — и ему было не по себе.
Сегодня он спустился в «яму» один; Хольгер ждал наверху, Константин — в «чистом» отсеке («Вызову медиков, если что,» — сказал он, провожая сарматов в зал испытаний). Импульсный излучатель был у Гедимина в руках — где удобнее разместить его, сармат пока не придумал, напрашивалась кольцевая линза по центру конструкции, но место уже было занято предполагаемым ротором. Пора было запускать, но сармат медлил. В задумчивости он не заметил, как свободная рука поднялась к шлему и прикоснулась к виску; обнаружив её по шелесту сдвигаемой пластины, сармат отдёрнул «самостоятельную» конечность и досадливо сощурился. «Оно погибло,» — напомнил он себе. «Был взрыв, реактор полностью разрушился. Никто не мог там выжить.»
Он медленно опустил пальцы на нужные клавиши, сдвинул рычажок, — управляющие стержни пошли вверх, и в «яме» стало немного светлее. Этот реактор состоял из ириенского ирренция на две трети; Гедимин не ждал быстрого «разогрева» — просто следил за стержнями, держа в руках выключенный излучатель. Прошло пять минут, потом десять; прождав полчаса, ремонтник вышел из-за экрана, прикрывающего щит управления от опасных лучей, и встал рядом с ротором, подняв излучатель перед собой.
— Attahanqa…
К кому он обращался, кого упоминал во множественном числе, когда логичнее было бы сказать «attahanke», имея в виду одного себя, — сармат сам не ответил бы. И кому он отсалютовал пять минут спустя, когда реактор вышел в критическое состояние и остановился в нём, — Гедимин тоже не сказал бы. Впрочем, спросить было некому — и сармата это очень радовало.
— Ну? — Хольгер, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу рядом с лестницей, налетел на Гедимина, едва тот поднялся на верхнюю ступеньку. — Получилось?