Проект Ворожея
Шрифт:
– Почему это?
– Потому что я стану верить, что ты мой друг. – Вот ведь… кто сказал, что я хочу быть другом?
Я хмыкнул и решился чуть толкнуть ее плечом, вызывая удивленный взгляд.
– А знаешь, что, называя мужика другом, ты типа намекаешь, что он своего рода неудачник, не способный никого привлечь в сексуальном плане? Ну, вроде того.
– Это точно не про тебя, Антон, – Влада после заминки неуверенно отзеркалила мое движение, правда тут же отстранившись.
Ну и что это значит? Что она в курсе о моей «славе» в этом смысле, или это намек на личную заинтересованность? Другой я бы сейчас просто посмотрел в глаза или ненароком коснулся рукой бедра, и взгляд и язык тела внесли бы полную ясность в этом вопросе. Но
– Ладно, тогда давай спрошу. Что имел в виду этот твой неродственник, когда сказал, что ты убила каких-то пацанов? – сразу без танцев с бубном начал я.
– То и имел. Я их убила. Двоих. Одного просто искалечила, – Влада кивала, будто подтверждала каждое свое слово на всякий случай.
– Это была какая-то случайность? – я старался говорить максимально безэмоционально.
Влада повернулась и уставилась в глаза. Ее лицо казалось почти неестественно спокойным, как и монотонный голос, но расширенные зрачки выдавали чувства.
– Абсолютно нет. Я купила на черном рынке пистолет, выследила каждого и выстрелила в пах. Какая же тут случайность?
– Ни хрена себе… – Мои бедные яйца непроизвольно поджались, когда воображение нарисовало четкую и красочную картинку. – Пардон. Я, кстати, видел такое ранение разок. И это не то, на что хотел бы взглянуть снова.
– Все еще хочешь находиться в одном со мной помещении? – странная смесь вызова и обреченности в ее тоне задела и причинила дискомфорт.
– Почему нет? Я же не делаю ничего такого, что поставило бы под угрозу мои… части тела, – усмехнулся в ответ. – К тому же мне теперь любопытно узнать, чем твои, ну скажем, мишени заслужили свою участь. Ты не кажешься женщиной, которая будет бегать по городу с пистолетом наперевес и палить в пах каждому встречному мужику.
– Нет, конечно, – Влада отвернулась и с минуту молчала, а потом я увидел, как прозрачная капля сорвалась с ее щеки и упала на тонкие переплетенные до белизны пальцы.
– Они жестоко изнасиловали, а потом затравили и довели до самоубийства мою младшую сестру, – сипло продолжила она. – Ей было пятнадцать.
ГЛАВА 18
– Так, стоп! – в какой-то момент, перекрывая шум двигателя, скомандовал Варавин водиле, и я разглядел полосатую ленту, обозначающую место преступления, завязанную обвислым бантом на одном из стволов у края дороги.
Никита резко распахнул дверцу и выпрыгнул наружу. Тут же послышался смачный чавкающий звук, а потом его сдавленное высказывание, которое, будучи переведено с матерного, звучало бы примерно: «О как же судьба жестока и коварна к несчастной ментовской доле!»
Я, руководствуясь уже его печальным опытом, предварительно посмотрел, куда вылезаю. Само собой, это была наполненная грязной водицей колея непредсказуемой глубины. Поэтому я поставил одну ногу на относительно сухой участок проселочной дороги, а вторую для опоры оставил на высокой подножке и потянулся к Владе. Женщина сдвинулась к краю, свесила ноги и так сосредоточенно высматривала, как половчее выскочить, что не отреагировала сразу на мое положение. Я же без особых церемоний сгреб ее за талию и, несмотря на вспыхнувшую в плече боль, быстро переместил на твердую землю. Влада тихонько охнула и обвила мою шею чисто инстинктивным движением, но, тут же опомнившись, сверкнула на меня глазами возмущенно и удивленно одновременно. На самом деле, стоя на раскисшей земле одной ногой, я имел все шансы потерять равновесие в момент исполнения данного циркового трюка и позорно окунуть нас обоих в лужу, но, черт возьми, этот краткий, почти полный контакт наших тел и возможность немного повыпендриваться и поизображать из себя несгибаемого рыцаря стоила гипотетического риска облажаться по полной. Ну, по крайней мере, я так думаю, потому что эффектный жест удался, и мой нижний мозг, к которому моментально прилили тепло и тяжесть, был полностью со мной согласен.
– Антон, не делай так! У тебя же ключица сломана! – прошептала Влада, пытаясь сделать строгое лицо. Вообще-то я на память не жалуюсь и отдаю себе отчет, что, может, прямо сейчас шагнул немного дальше, чем следовало, и к тому же в не совсем подходящих условиях. Но, черт… эти красные пятна, вспыхнувшие на скульптурных скулах, и то, что она не смотрела мне в глаза, прозрачно намекнули, что ей эта внезапная, почти невинная близость понравилась не меньше моего. Ай, ладно, ни фига она не была невинной. Для меня уж точно.
– То есть когда она срастется, мне так делать будет можно? – пробормотал, разжимая руку на ее талии настолько медленно, насколько это вообще возможно. А что – я ранен, у меня реакции заторможенные, и к тому же здесь скользко, и мой долг заботиться о том, чтобы не случился несчастный случай на рабочем месте. Упадет, намокнет, простудится. Двое болящих в одной квартире – это же перебор. Разве нет? Та-а-ак, похоже, мне слегка в голову ударило. Может, все же человек-гора-он же доктор-травматолог сотрясение-то мозга пропустил? Эх, что за медицина у нас стала?
– Кхм, – напомнил о себе Варавин, одновременно освобождая Владу от необходимости отвечать на мой совершенно неуместный вопрос. Обернувшись, я увидел, как он ехидно лыбился, произнося одними губами: «Приглашенный эксперт».
И этот его насмешливый взгляд «Да ладно, Чудо, я же все понимаю» тут же отрезвил меня. Вообще-то мы на месте преступления, а я позволил какого-то черта своим мыслям ускакать куда-то не в ту степь. Прежде такого со мной не случалось вроде.
– Показывай, – буркнул я Варавину, ощущая прилив острого недовольства собой.
Никита тоже моментально поменялся в лице и указал на обочину рядом с тем опоясанным лентой деревом. Причем, тыкая пальцем в нужном направлении, он болезненно кривился и старался глядеть в сторону, будто само воспоминание об увиденном ранее причиняло ему дискомфорт. М-дя, размяк ты, дружище, в этой деревенской пасторали, хотя и у меня случались моменты, когда остро нужна была огромная доза «разувидина».
– Первое тело нашел грибник местный. Прямо на дороге в колее, даже на обочину не потрудились оттащить. Такое чувство, что просто вывалили из багажника и тут же забыли о существовании. Мужик, что нам звонил, трижды набирал. Все никак не мог внятно сказать, что же случилось, – широкие плечи Никиты передернулись. – Я сам, если честно, в шоке был. Даже и не столько из-за горла перерезанного… просто… он реально ее через ад провел перед смертью, судя по следам на теле.
День был пасмурным, как и положено в ноябре, но смеркаться еще не стало. Поэтому я внимательно осмотрел место, указанное Варавиным, и все вокруг, включая и противоположную сторону дороги, прилегающие кусты и стволы деревьев.
– А чего наши спецы-то так быстро уехали? – глянул я недовольно на Никиту. – Думал, застану их тут.
– А чего тут грязь-то месить, – пожал тот плечами, выглядя все более нервным. – Мы же еще до них все окрестности обшарили. Ничего кроме самих тел. Таблицы и фото я уже тоже оформил к их приезду. Взяли образцы почвы и слепки всех следов, что нашли, и отчалили.