Проект Ворожея
Шрифт:
Влада следила на мной, и ее поза стала немного оборонительной, но уже без тени прежнего отчаянья, и я считаю, что так и надо. По мне всегда лучше злиться, чем окунать себя в дерьмо собственными же руками, причем по большому счету незаслуженно.
– Почему тогда если ты так считаешь, то сам не отпустишь себе грехи? Отчего не уйдешь из системы, в которую не веришь и презираешь? – Ага, а вот и ответный выпад. Браво, Влада, мне нравится, когда ты показываешь зубы.
– Потому что поучать других всегда проще, чем что-то сделать самому. Не замечала разве? – усмехнулся я. – И если я и другие, сохранившие хоть каплю совести, уйдут из органов, кто там останется, кроме взяточников, тайных властолюбцев или безразличных ко всему бюрократов?
Влада опустила глаза и нахмурилась, кивая.
– Да, ты опять прав, похоже, – согласилась она, вздыхая.
– А то! Я вообще всегда прав, за исключением тех случаев, когда не прав совершенно, – я улыбнулся и пожал плечами. Точнее, попытался, а потом, схватившись за больное место, зашипел, уже не в силах скрыть реакцию.
Влада вскинула глаза на меня почти испугано и подошла вплотную, искушая мгновенно возникшим желанием прикоснуться.
– Ты пострадал, Антон, – встревоженно пошарила она по мне глазами и подняла руки, не решаясь коснуться. – Где болит?
– Ерунда, бандитская пу… бутылка просвистела, – попытался отшутиться я и пошевелить рукой, но потерпел в этом неудачу. Если сразу после разборки рука еще немного слушалась, то сейчас повисла плетью и болела просто зверски. – Вот ведь гадство. Придется в травмпункт ехать.
– Прости, – нахмурилась женщина, едва не плача. Ну, снова здорово!
– Так, только не начинай, а! – оборвал почти грубо. Что за бег по кругу в самом то деле? – Это ты меня бутылкой била?
– Но ведь из-за меня же…
– А, ну да, конечно! А все катастрофы в мире ты себе припишешь или что-то на долю случайностей и судьбы оставишь? – уже откровенно подкалывал я.
– Ты смеешься надо мной! – обвинила Влада, впрочем, нисколько не обиженно.
– Ты очень догадливая девушка, Влада. Но если серьезно. Ты машину водишь? А то как-то нет особого желания сейчас добираться до травмы на общественном транспорте или на такси.
– Раньше водила. Еще должна помнить. Погоди, ты собираешься посадить меня за руль своей машины? – недоверчиво прищурилась Влада.
– Ой, вот только не надо теперь смотреть на меня с таким сомнением в моей половой принадлежности! Не все мужики трясутся над своими тачками! – На самом деле все. Но сейчас, когда с каждой секундой жующая боль растет в разы, я могу пойти на компромисс, даже если он будет стоить нескольких новых царапин на многострадальном корпусе моей старушки.
– Ладно, – Влада согласилась, выглядя при этом одновременно неуверенно и возбужденно. – Только, если нас остановят, ты сам разбирайся!
– Ну, кто бы сомневался, – пробурчал, наблюдая, как она едва не вприпрыжку выскакивает из дома. Все же какая она странная, изменчивая и при этом непреодолима притягательная чем-то для меня в любом своем проявлении. М-дя-а-а, Антоха, плохи твои дела. А может и нет.
Влада вела машину очень аккуратно, чрезвычайно сосредоточенно, не нарушая ни единого правила. А когда выбралась из-за руля, то щеки ее раскраснелись и она прямо светилась довольством и оживлением, бросая на меня короткие косые взгляды, будто ища одобрения. Мне, если честно, жутко некомфортно ощущать себя пассажиром и доверяться другому человеку, давненько я этого не делал. Но к ней у меня претензий не было, так что я вымучил улыбку и кивнул.
– Ну что, пойдем сдавать тебя в руки медицины? – поторопила меня Влада, и я потащился за ней, не ожидая хороших вестей.
Рентген показал перелом ключицы. Твою же ж мать! Как удачно-то. Влада, видно, чисто автоматически вошла со мной в кабинет, а потом помогала мне раздеваться, избегая встречаться глазами и делая вид, что совершенно не заинтересована, отчего я едва мог сдержать лезущую наружу дурацкую ухмылку. Яркие четкие розовые пятна на скулах выдавали ее, заодно и отвлекали меня от боли. В некотором смысле я самодовольный засранец и прекрасно знаю, что своего тела могу не стыдиться. И интенсивность усилий Влады скрыть свою реакцию на меня разливалась внутри мощным теплом, что разительно контрастировало с ее первоначальной холодностью.
– Ну что, голубчик, допрыгался? – оскалился здоровенный, как гора, взъерошенный врач и сам разминал плечи весьма зловещим образом. – Вот теперь твоей жене возиться с тобой одноруким недели четыре, не меньше.
– Так долго? – возмутился я, отмечая краем сознания, как Влада вскинула голову, желая поправить доктора, но, однако, промолчала.
– Пф-ф-ф-ф! – фыркнул доктор. – Долго? Ты скажи спасибо, что без смещения и осколков обошлось, а то раскромсать бы пришлось, и на все шесть бы растянулось! В гипс я тебя тоже упаковывать не буду, сойдет и эластичная повязка для иммобилизации. А то и задницу себе сам не сможешь подтереть!
А рожа помятая, вся такая жизнерадостная и Владе подмигивал так, будто у него тик нервный начался. До чего же мы все придурки и лоси безголовые, если со стороны глянуть! Прямо что-то напрягся, припоминая, не случалось ли мне так же себя вести в присутствии симпатичной дамы. Не-е-е, эти гримасы точно не мое.
– Да ладно, не может быть все так плохо, – пробормотал я, когда он приступил к упаковыванию меня в эти самые повязки, но в этот раз меня проигнорировали.
Влада, кажется, вовсе и не замечала припадочную мимику доктора, но, однако, очень внимательно слушала все, что он говорил в процессе о моей травме, рекомендациях и всех «можно» и «низзя». Очевидно, из-за лекарств и хоть и притупившейся, но въедливой боли для меня это был какой-то поток сознания, проносившийся мимо, нигде не цепляясь.
Не представляю, каким гемором был бы гипс, потому что даже повязка – это нечто грандиозно неудобное. Перемотано плечо, вокруг спины и ребер, вся рука от самой кисти, которая теперь еще и подвешена и закреплена у груди. И это всего лишь из-за какой-то тонкой косточки? Жесть!
Одеться без помощи Влады вообще не вариант. Она осторожно застегнула едва сошедшуюся рубашку прямо поверх повязки и сверху тихонько, как на ребенка, натянула свитер. Выходя из кабинета, я озадаченно посмотрел на Владу, а она растеряно и опять виновато на меня, кусая нижнюю губу. Так, только не опять!