Проект Ворожея

Чередий Галина Валентиновна

Напрасно он это сделал. Раньше чем я успел его отпихнуть, женщина вскинула голову и уставилась ему в глаза. Мгновенно я ощутил мощный поток ее силы, который, даже зацепив меня, можно сказать, рикошетом, стиснул легкие стальным обручем. Палкин побледнел и отшатнулся, но теперь уже Влада подалась к нему вплотную и что-то очень тихо прошептала на ухо. Свинячьи глазки Палкина стали размером с блюдца, и он стал пятиться, глядя на женщину с суеверным ужасом.

– Мне рассказать об этом всем? – недобро усмехнулась Влада, и в этот момент я прямо-таки не узнавал ее. Так, как будто наружу вышла совсем другая, темная и пугающая до икоты сторона ее личности.

– Нет-нет-нет, – затряс головой Палкин, становясь уже каким-то совершенно жалким созданием.

– Хорошо. Но, думаю, мы поняли друг друга, – царственно кивнула она и, оглядев всех, пожелала: – Хорошего дня всем!

С прямой спиной и гордо вскинутой головой она вошла в коридор и шествовала впереди меня, как настоящая королева. Но едва мы переступили порог кабинета, она будто сдулась. Сгорбившись, Влада почти упала на стул и уставилась перед собой остановившимся взглядом.

– Все в порядке? – спросил я, доставая нужные документы из сейфа.

– Нет, Антон, не в порядке, – тяжело вздохнув, ответила она. – Только что я напомнила человеку о самом унизительном моменте в его жизни. Так поступать недостойно, как и поддаваться злости.

– Влада, этот, с позволения сказать, человек сделал смыслом жизни унижение других. Так что не вижу ничего недостойного в том, чтобы ткнуть его носом в собственное дерьмо. Спускать нельзя.

– Невозможно кого-то ткнуть, как ты сказал, в дерьмо и самому не испачкаться, – невесело улыбнулась женщина.

– Ну, тогда оставь это в следующий раз мне. Хорошо? Мне пачкаться не привыкать.

Влада не ответила, продолжая сидеть, погруженная в свои мысли, пока я писал задание Василию и складывал все нужные бумаги.

– Так, все, я готов, – вывел я ее из этого состояния.

– В суд?

– В суд, госпожа личный водитель!

ГЛАВА 21

– Я наряд вперед послал! – отрывисто бросил Варавин, запрыгивая в этот раз за руль служебного УАЗика сам. – Звонили пацаны минут пять назад. Там задница просто. Средневековье, мать его! Давайте быстрее!

Не знаю, дело в дороге, в спешке или в водительском мастерстве Никиты, но до Немова мы набили себе немало шишек и синяков. Влада обеспокоенно смотрела на меня и даже разок схватила за локоть, когда на очередном ухабе особо швырнуло. Но я сварливо пробурчал, чтобы сама держалась покрепче, хватает нам одного калеки. На самом деле я был сердит на то, что она решительно отвергла мою рекомендацию остаться в коттедже Варавина. Если там то, что я думаю, то усмирение разошедшейся толпы – это не развлечение и может обернуться черт его еще знает как. Но Влада неожиданно натуральным образом уперлась, причем без малейшего объяснения.

– Мне нужно туда поехать! – Вот и все тебе доводы. Ну, что сказать? Экстрасенс там или нет, женщина она и есть женщина.

Чем ближе подъезжали, тем более наэлектризованным себя ощущал. Так, словно вместе с колесами дребезжащего УАЗика кто-то вращал и некую динамо-машину, повышая напряжение. Очевидно, Влада тоже это чувствовала. Черты ее лица становились все более напряженными, будто она уходила в себя, переставая замечать окружающее, и вот уже я то и дело ловил ее на очередном ухабе.

– Приехали! – сообщил Никита, но, само собой, ни единого фонаря не наблюдалось, и все, что мы смогли увидеть – покосившиеся заборы в скачущем свете фар.

Вскоре где-то впереди замелькали проблесковые фонари патрульной машины, и Варавин вдавил педаль, ориентируясь на них. И почти сразу вынужден был резко затормозить, едва не влетев в группку из нескольких местных.

– Да какого хрена вы тут… – в сердцах заорал он, распахивая дверцу и вываливаясь наружу, продолжая материть их на чем свет стоит.

Неожиданно стало сразу слышны шум, крики, и появилось зарево впереди. На фоне такой подсветки дерганые силуэты множества людей смотрелись дико и сюрреалистично. Даже удивительно, сколько народу может жить в такой вроде крохотной деревушке! И, естественно, любая толпа кажется в десять раз больше и опаснее в темноте, когда размахивает кольями и топорами и совершенно неуправляема. Выскочив вслед за Никитой, я встал рядом с ним, оценивая всю обстановку. В глубине одного из дворов, хлипкий забор которого был повален, полыхало какое-то строение, вроде бани или сарая. Трое наших парней в форме стойко сдерживали несколько десятков беснующихся местных во главе с выглядящей совершенно невменяемой Киселевой. За их спинами у темной бревенчатой стены старого дома, до которого огонь еще не добрался, стояли двое мужчин, чей возраст сейчас не поддавался определению из-за того, что они были жутко избиты. Один, похоже, сильнее, потому что практически висел на плече второго, покрепче.

– Ладно, один наш клиент, а второй-то кто? – оценив увиденное, спросил у Никиты.

Тот всмотрелся повнимательней в измордованных до неузнаваемости людей.

– Твою ж налево! Это же участковый местный, Серега Баринцев! – наконец узнал он. – Как эти суки бешеные его изукрасили! Ну, я им, тварям, устрою!

Патрульным пока удавалось держать нападающих на расстоянии, но добраться до служебной машины, брошенной за пределами двора, сквозь всех этих орущих и потрясающих подручным оружием людей явно было без вариантов. Толпа – страшная сила, но в ней всегда есть предводители. И здесь в том числе.

– Вон эти трое, прямо за мамашей, – указал Никита на трех здоровых детин, больше всего наседающих на патрульных, помимо самой Киселевой, которая размахивала перед лицами полицейских чем-то вроде самодельного факела, вопила изо всех сил что-то про «порвать» и «спалить» помимо сплошного мата. – Надо бы вырубить их.

– Сначала того, – ткнул я здоровой рукой на одного тощего козла, стоящего в толпе чуть дальше, но при этом явно заводящего всех еще больше своими пламенными визгливыми речами. – Натуральный керосинщик, мля! Если ему хлебало не заткнуть, он нам организует камни в спину, даже если тех нейтрализуем.