Профессия: театральный критик
Шрифт:
Эгисф. Жорж Аминель сделал своего героя рыцарем с виду и государственным человеком. Да, он убил Агамемнона и готов к расплате. Но когда к стенам Аргоса подступают полчища коринфян, он просит отсрочки. Его правда — спасение отечества.
Клитемнестра. Да, она убила Агамемнона, но жизнь с этим "царем царей" была для нее мучением, его смерть принесла ей свободу. Клитемнестра Анни Дюко ищет в Электре понимания, тщетно взывает в ней к женщине.
Орест. Юноша, рожденный для счастья, он сладко улыбается во сне. Жизнь, люди хороши, несмотря ни на что, верил герой Жака Дестопа. И вот, побуждаемый Электрой, он обагряет свой меч кровью матери.
Электра. Против нее все — Клитемнестра, Эгисф, эвмениды. Даже Орест. Она несчастна, Электра Женевьев Казиль. Она одинока, слаба. Но девиз ее — правда во что бы то ни стало, справедливость, чего бы она ни стоила, — непреоборим.
Мертвы враги, гибнет Аргос. "Я получила справедливость. Я получила все", — повторяет Электра. И как, однако, безрадостна ее победа...
Нет среди героев "Электры" победителей, нет правых и виноватых.
О чем же эта пьеса, в которой на стены дворца ложится зарево занимающегося пожарища? Ответ в какой-то мере дают персонажи, которые в спектакле заметно обособлены от других его героев. Простодушный Садовник и ироничный, прозорливый Нищий. Эти образы, блистательно созданные Жаном-Полем Русийоном и Полем-Эмилем Дейбером (с нашей точки зрения, это лучшие актерские работы нынешних гастролей театра), при всем очевидном их несходстве, развивают одну и ту же мысль: человек рожден для счастья.
Мы расстаемся с театром с чувством благодарности, с ощущением того, что "Британник" и особенно "Электра" раскрыли живую заинтересованность художников старейшего театра Франции проблемами, не отошедшими в прошлое, и те большие возможности, которыми обладает их искусство.
("Комеди Франсез" // Советская культура. 1969. 19 апр.).
Театр "Комеди Франсез"
"Тартюф", "Мнимый больной", "Летающий доктор" Мольера
Март 1973 г.
На правом берегу Сены, в двух шагах от Лувра, лежит маленькая площадь. Ее образует слияние авеню Опера, улиц Сент-Оноре и Ришелье, на перекрестке которых стоит старинное здание. Этот уголок Парижа известен всему миру— площадь Французского театра, здание "Комеди Франсез".
По площади с шумом проносятся сверкающие автомобили — а сто, сто пятьдесят, двести лет назад чинно проезжали модные экипажи. Но и сегодня, как в те далекие времена, ярко светятся по вечерам окна театра, гостеприимно распахиваются навстречу зрителям его двери. Вот уже почти три столетия первый академический театр Франции — один из старейших театров мира— свято хранит великие традиции Мольера, Расина, Корнеля. Своей историей он являет историю национальной сцены, запечатленную в спектаклях, обессмертивших имена драматургов, в искусстве актеров и актрис, давших жизнь героям их произведений.
Здесь, на подмостках "Комеди Франсез", в творчестве прямых учеников Мольера и Расина, среди которых прежде всего следует назвать Мишеля Барона и Мари Шанмеле, утверждались основы французского сценического стиля. Здесь навечно обручились в искусстве великих художников трагической сцены XVIII века Дюмениль, Клерон, Лекена и их современников — комических актеров Превиля и Дазенкура глубокая психологическая правда и яркая поэзия сценической игры. Виртуозно звучащая речь, отточенная пластика, служившие раскрытию боевых идей трагедий Вольтера и комедий Бомарше, стали с тех пор классическими чертами французской актерской школы. Здесь потрясал зрителей, взбудораженных событиями революции, бурнопламенный и благородный Тальма; разворачивались форменные сражения между классицистами и романтиками; с трехцветным французским знаменем в руках великая Рашель читала "Марсельезу" перед аудиторией 1848 года...
Поистине "Комеди Франсез"—это не просто театр, это и музей национальной сцены. Среди его экспонатов— рукописи трагедий Расина, кресло Мольера, стоявшее на сцене в день его смерти — в день его последнего выступления в ролиАрганаиз "Мнимого больного", бюст Вольтера работы Гудона, скульптурные и живописные портреты знаменитых актеров прошлого столетия — Рашели, Сары Бернар, Го, Коклена-стар-шего, Муне-Сюлли. Вот она, история французской сцены,— вся перед глазами! Но дело не только в этих бесценных реалиях великого прошлого: "Комеди Франсез" видит главную свою задачу в сохранении лучших традиций этого прошлого в живом и сегодняшнем своем искусстве.
Советские зрители трижды встречались с "Комеди Франсез" на протяжении последних двадцати лет. Мы имели случай оценить разнообразные творческие возможности прославленного коллектива в работе над французской классикой, отдать должное той знаменитой "школе декламации", в которой нет равных мастерам этого театра и которую так метко охарактеризовал в своих "Мемуарах" Карло Гольдони: "В ней нет ничего натянутого ни в жесте, ни в выражении. Каждый шаг, каждое движение, взгляд, немая сцена тщательно изучены, но искусство скрывает изученное под покровом естественности".
Мы сохранили живые воспоминания о лучезарно романтическом Сиде Андре Фалькона, о наивном буржуа Журдене, лукаво осмеянном неподражаемым Луи Сенье, о зловещем Тартюфе в негодующей сатирической трактовке Жана Ионеля; мы разделили преклонение наших гостей перед шедеврами Расина и Бомарше, так ясно проявившееся в постановках "Андромахи", "Женитьбы Фигаро"; наконец, мы с волнением ощутили живую и горячую заинтересованность художников "Комеди Франсез" не отошедшими в прошлое проблемами, возникавшими в превосходных постановках "Британника" Расина и "Электры" Жироду, показанных театром во время его последних гастролей. Важно подчеркнуть, что режиссер последнего спектакля Пьер Дюкс в 1970 году стал генеральным директором театра.
Приход Дюкса к руководству отмечен далеко идущими и подчас совершенно новыми для "Комеди Франсез" планами: предполагается снизить цены на билеты, пополнить труппу молодыми актерами и режиссерами, довести число выпускаемых театром абонементов до 40 тысяч, установить тесный контакт с демократическими театрами парижских пригородов и французской провинции. Наряду с традиционными для "Комеди Франсез" постановками классики, планируется самое широкое обращение к современной драматургии — на своей сцене, на большой и малой сценах Одеона театр намеревается ставить произведения Р. Дю-бийяра, Ф. Биетду, Р. Вейнгартена, Г. Фуасси, А. Адамова, П.Хандке и других. Таким образом, можно предположить, что мы встречаемся с театром, когда он вступает в новый период своей истории.
Нам предстоит познакомиться с тремя мольеровскими постановками: театр покажет "Тартюфа", а затем "Мнимого больного" в один вечер с "Летающим доктором". Это естественно: Мольер прочно удерживает первенство среди авторов театра, не случайно названного "домом Мольера" (его пьесы прошли здесь без малого 29 тысяч раз). И все же есть нечто особенное в гастрольной афише наших гостей.
Дело в том, что фарс "Летающий доктор" — одно из самых первых сочинений Мольера, "Тартюф", по словам Пушкина, "плод самого сильного напряжения комического гения", "Мнимый больной" — тридцатая и последняя его пьеса. Таким образом, перед нами как бы пройдет история театра Мольера, представленная первым, лучшим и последним из его произведений.