Профессия
Шрифт:
Она кивает без улыбки. Но некоторое удивление застывает в чертах ее лица. Такое, словно она меня узнала...
– Давайте... выйдем что ли.
Она возвращается в квартиру за курточкой. В ее отсутствие соседка созерцает меня молча и мрачно. И я тоже не нахожу простых фраз для нехитрой беседы.
Мы входим в лифт, и она провожает нас взглядом.
– Вы с ней живете? – спрашиваю я у Ларисы.
– Да.
– А я искал вас в кафе, признаюсь честно...
По ее лицу пытаюсь угадать, насколько я ей неприятен, но ничего не могу разобрать толком.
Бабулька-консьержка выходит следом за нами из подъезда и тоже таращится с явным интересом.
– Посидим в машине? – я открываю Ларисе дверцу.
Она садится.
– Зачем вы меня искали?
– Страшно одному в городе.
Она хмыкает.
– Не верите? А это правда. Просто поговорить по душам не с кем. Я не буду приставать к вам, не подумайте. Но хотя бы видеть вас иногда... это возможно?
– Иногда?
Ее удивление становится еще более выразительным.
– Если бы я знала, что... что вы будете искать меня... и найдете, я бы... не так себя вела, понимаете? Я бы не говорила вам того, что сказала. Я была бы другой. А я с вами... просто как с попутчиком в поезде... Не для того, чтобы вы сделали обо мне какие-то выводы. Как это объяснить? Я уставшая тогда была, страшная и резкая...
– А на самом деле – бодрая, красивая и мягкая. Мне это все равно, какая вы. Я тоже не умею такие вещи объяснять, но мне это все равно.
Она кивает.
– Хорошо, оставим сложные темы. Мне приятно, что мы снова встретились, если честно. Как вам удалось меня разыскать?
– Я – частный детектив.
– Шутите?
– Нет, это моя профессия.
– Я думала, такое только в кино бывает.
– В кино – чаще.
Она смеется.
– Я была знакома с одним пожарным инспектором, он все время рассказывал, какой сладкий, тошнотворный запах у горелого человеческого мяса. У вас, наверное, тоже есть жуткие профессиональные истории?
– Я о них не рассказываю... Лариса. Это мои истории. И я пока не хочу «поговорить об этом».
– Напишете когда-нибудь мемуары.
– А вы знаете, бабушка за нами наблюдает, – я киваю на консьержку, застрявшую на скамейке у подъезда.
–
– Нужно предложить Боссу. Нам как раз не хватает хорошей наружницы.
Лариса хохочет.
– Поедем ужинать?
– Я уже ела.
– В «Амуре»?
– Ну, да.
– Тогда давайте договоримся, что завтра вы не будете там ужинать. Я вам позвоню – напомню.
Мы обмениваемся номерами. Меня подмывает спросить, правда ли, что она молдаванка, но я боюсь ее обидеть. И о работе ее тоже лучше не спрашивать – это может быть неприятно.
– А театр вы любите? – спрашиваю я.
– Люблю. Но здесь не была ни разу. Не до театра как-то.
– Так может, и не любите?
– Нет, люблю. На спектакли по телевидению иногда попадаю.
– Давайте тогда попадем вместе в Большой или в Современник?
– Только не сейчас! Одеться же нужно.
Я гляжу на ее длинную юбку и ноги в ботинках.
– А что тогда сейчас? Мне хочется вас развлечь как-то.
– Расскажите что-нибудь.
– Так я уже все рассказал.
Я так рад видеть ее снова, что у меня нет слов по обычным темам. И проанализировать ситуацию я тоже не могу. Чувствую, что ощущение счастья заполняет пространство вокруг нас и хочется ловить каждый его миг.
– А какое у вас краткое имя? Лора?
– Лара. Но вы зовите, как вам удобно. Мне ни то, ни другое не нравится.
– А какое вам нравится?
– Ольга. Или Татьяна.
– Лара, даже не думайте! У вас замечательное имя!
Я, на самом деле, так считаю. Хотя помнится, раньше ее имя казалось мне дурацким антиквариатом.
– Покатаемся? – предлагаю я, наконец, самое умное из того, что приходит в голову.
– А это ваша машина?
– Моего Босса.
– Тогда можно.
Мы исчезаем из поля зрения бабули. Ныряем в поток машин и виснем на перекрестках.
– Вы в этом районе работаете? – спрашиваю я.
– Да. Сиделкой. Я когда-то на курсы медсестер ходила, еще в школе. И вот где пригодилось – через столько лет... Ухаживаю за одной старушкой. Ее дети хорошо платят.
– Не ночуете там?
– Нет. Ночью другая сиделка приходит. Бабушке скучно с одной – ей нужно разнообразие. Да и сидеть с ней постоянно – можно с ума сойти. Тяжело это.