Профессия
Шрифт:
Отец знакомил меня с парнями, а я была уверена, что их интересую не я, а его деньги и связи. Наконец, мы выбрали вместе с ним одного – наиболее обеспеченного, но заискивающего в моем отце по политическим соображениям. Мы стали иногда видеться и однажды вместе поехали ужинать в «Галерею». И в тот вечер в «Галерее» я встретила Олега с какой-то моделью.
Как и не было пяти лет рыданий и пузырьков с ядом. Он подошел ко мне и сказал:
– Если ты меня еще помнишь, поедем сейчас со мной!
И я поехала.
А утром он сказал:
– Как видишь, я легко обхожусь без тебя и твоего папаши. Хотелось показать тебе это воочию. А ты – ворона – так никому и не нужна? Сколько ни давай за тебя приданого, нет охотничков? Ну-ну! Покаркай погромче! Авось и отзовутся люди добрые – помогут твоему горю!..
Я гляжу на нее во все глаза. Не потому, что она решилась на такую откровенность перед незнакомым человеком, а потому что мое сердце... стучит все глуше... и глуше... и глуше. Весенний день мрачнеет настолько, что становится беспросветным.
Эдита тонка и хороша собой. Другая бы на ее месте пользовалась всеми преимуществами положения богатой невесты, а она... она выбрала такой зыбкий путь, следуя за своим сердцем...
– О, Боже! – выдыхаю я наконец. – Эдита, что вы наделали?!
20. ПЛАНИРОВАНИЕ СЕМЬИ
Она роняет голову на руки.
– Да, я наделала... Стала искать людей, которые могли бы взять такой заказ. И – через третьи руки – получила номер Сухаря, как его называли. Он назначил мне встречу в каком-то кафе на окраине. Я оделась, как проститутка – в шорты, какую-то блестящую майку, сверху натянула полушубок. Лицо спрятала за меховой шапкой. Надела высокие ботфорты, чтобы все на ноги смотрели, а не в лицо. Принесла ему задаток и назвала те места, где Олег обычно бывает вечерами. Договорились, что после выполнения работы я отдам остаток суммы.
А потом из новостей я узнала, что возле «Кара-Кума» убит Прохоров, а Олег доставлен в больницу с ранением, но опасности для его жизни нет. Вот тогда я поняла, что наделала. Я даже не знала этого Прохорова, не знала его семью.
Я ждала, что Сухарь выйдет на связь, но он, видимо, понял, что вторая часть обещанной суммы ему уже не светит... И так и тянулись эти дни – до вашего прихода, господин Бартенев. В ожидании звонка от Сухаря или из милиции...
– Меня Илья зовут...
– Что мне теперь делать... Илья?
Я думаю.
– Что сделано, того уже не вернуть и не исправить. У Прохорова остались жена и сын шести лет. Сотник жив, почти здоров, сидит с охраной на своей вилле и планирует скоро вернуться на работу. Запомните одно: ваша жизнь уже пошла мимо этого человека... дальше.
–
– Я не Господь Бог, чтобы судить о степени вашей вины и глубине вашего раскаяния... Эдита, уезжайте из Москвы! Поживите где-нибудь за границей... А ваш отец, я думаю, сможет здесь, на месте, нейтрализовать эту ситуацию. Только расскажите ему обо всем честно, как бы ни было стыдно. Прямых улик против вас нет... и не будет.
– А Сухарь? Если он во всем признается?
– Он убит. И те, кто был с ним в ту ночь, тоже...
– Но... Вы ведь все равно расскажете заказчику о результатах расследования...
– Расследование заказала Ольга Прохорова. И она, безусловно, имеет право знать правду о смерти мужа.
– Она заявит об этом в милицию?
– И это тоже ее право. Мы не можем этому помешать. Но подтвердить результаты нашего расследования и доказать вашу вину – это уже дело милиции. Поэтому единственное, что я могу вам посоветовать, – уезжайте! Пока еще есть время...
Она возвращается к окну.
– А он... он узнает обо всем. И будет смеяться надо мной.
Я подхожу и становлюсь рядом с ней у окна. Иногда чувствуешь себя по одну сторону баррикад с посторонним, малознакомым человеком.
– Не думайте об этом, Эдита. Знайте только, что вы красивая, умная женщина. Вы просто немного сбились с пути. Убить человека – еще не значит убить свое чувство к нему, не значит стереть всю боль, которую он причинил. Вы должны были победить не его, а именно свое чувство, свое сердце, которое так ошиблось. Понимаете меня? Я тоже совершал ошибки, которые стоили жизни других людей, поэтому сейчас не могу осуждать вас. Уверен, что вы обязательно встретите... другую любовь. Совершенно, абсолютно другую. Абсолютную любовь...
Я протягиваю ей визитку со своим номером телефона.
– Звоните, если вдруг возникнут проблемы.
Иду к двери, а она продолжает смотреть на мое имя на карточке. И вдруг окликает так, словно забыла спросить у меня самое важное.
– А вы?
– Я?
– Вы встретили?
– Да.
Я выхожу из компании Семакова в весенний день с тяжелым сердцем.
Снаружи, как по команде, бойко начинает звонить телефон: Никифоров, Ирина, потом Леди Х. Я не отвечаю ни на один звонок. Вместо этого сам набираю пока еще не очень знакомый номер – непривычный номер любимого человека.
– Ну, что ты? – спрашивает Лара шепотом. – Бабушка спит.
– Я... Знаешь, я дошел до конца... этого дела.
– Здорово! – шепчет она.
– Здорово... и не здорово. Иногда самое светлое чувство может толкнуть человека на самые темные поступки и привести к ужасным последствиям. Я люблю тебя. Не отвечай ничего. Прости, что по телефону. Но я хочу сказать это сейчас...