Профессорятник
Шрифт:
А еще вспоминаются «штормящие» 90-е годы. Вальяжный профессор N. совершал круиз по странам Балтийского моря и свел знакомство на пароме с двумя девицами из дешевой «трюмной» каюты, которые честно поведали весьма «экзотическую» цель своего плавания. В багаже у них было два вместительных, но порожних чемодана и пара ножниц, и это фактически все важнейшие вещи, которыми они располагали. Ножницы были необходимы для срезания штрих-кодов с похищаемых в сетевых магазинах товаров, а чемоданы — для их складирования. Если можно было верить девицам — это было далеко не первое их подобное плавание в международных балтийских водах. Тоже класс!
Особенно много убедительных подтверждений пословицы «голь на выдумку хитра» можно встретить в байках писателя-сатирика
...Где-то в районе миллениума (т. е. рубеже тысячелетий) труппа театра, которым все мы очень гордимся (не будем ябедами!), гастролировала в Стране восходящего солнца (само собой разумеется, что областные театры редко удостаиваются подобной чести). Как поведал нам со временем артист этого театра, бывший в составе труппы, под самый занавес гастролей, пребывавшие в напряжении несколько недель, ребята из балетной группы решили малость расслабиться, притом непосредственно в номере достаточно дорогого отеля — разумеется, в целях удешевления мероприятия. А почему бы и нет!
Кому посчастливилось бывать в Японии, тот имеет представление о национальном стиле оформления современного национального интерьера, отличающегося простотой, элегантностью, функциональностью и отмеченного принципом «все лишнее безобразно». В номере японского отеля практически все ловко спрятано во встроенных шкафах, и на виду остаются совсем немногие предметы мебели, быта и декора, так что любой элемент мебели не может остаться незамеченным ни гостями, ни тем более, хозяевами отеля.
70. Знайте наших, Макико-сан!
Что же такое экстраординарное случилось с нашими танцовщиками прославленного балета? История умалчивает о характере почти «напольного» застолья, а также о качестве и количестве потребленных напитков высокомолекулярного состава (особенно сакэ — традиционного местного алкогольного напитка 20-45°, получаемого путем сбраживания риса), но зато достоверно известно, что обивка ценного декоративного дивана, из-за неосторожно брошенной сигареты, пришла в совершеннейшую негодность. Обретшие через несколько часов ясность сознания поклонники Терпсихоры, узрев содеянное, пришли в ужас: хотя и малоформатный, но не лишенный изысканности диван, украшенный ковкой, лакировкой и изготовленный из ценной породы дерева (то ли тика, то ли хиноки), являл собой страшное зрелище, гарантировавшее немалые финансовые убытки постояльцам отеля. Возникла непредвиденная головоломная ситуация, а возмещать убытки, естественно, никто не хотел.
Сообразно русской «соображалке», оригинальная стратегия по сокрытию следов «преступления», была разработана, «по-суворовски», быстро. В соседнем магазине была куплена острая ...ножовка, и с ее помощью миниатюрный диван был оперативно расчленен на мелкие куски (процессу сильно мешала металлическая фурнитура в виде ковки). Затем, части бывшего дивана были аккуратно расфасованы в объемистые сумки и тайно вынесены танцовщиками вон, как можно дальше за пределы отеля.
Когда же горничная, Макико-сан (так ее звали постояльцы), прощаясь, вдруг издала, легко узнаваемый на всех языках мира звук изумления по поводу мистического исчезновения еще вчера реально стоявшего в номере дивана (его уж-то никак не могли спереть из отеля, минуя портье), «балеруны», неплохо владевшие английским, отвечали:
— О каком диване, Макико-сан, вы толкуете? Да не было здесь никакого дивана. Вы же понимаете, что он нам ни к чему. Вы порасспросите администрацию — может быть, когда-нибудь он и был, но по ее распоряжению диван могли без вашего ведома переставить в другой номер. Мало ли что могло произойти.
Ошеломленная японка долго пребывала в глубоком недоумении, так и не сумев постичь таинственную душу этих русских. А, впрочем, кто ее знает — ведь стойкий запах гари, по признанию самих «балерунов», в номере все еще оставался.
Короче — знайте наших, Макико-сан!
71. РЕКЛАМА ЩЕЙ В ТРОЛЛЕЙБУСЕ
Одна из наиболее трогательных и, похоже, безвозвратно утерянных традиций прошлого века — поздравительные письма, открытки и телеграммы, которые «стряпались» десятками и даже сотнями, особенно по случаю Нового года. Помнится, профессор Дмитревский вычислял даже, придуманный им коэффициент «отзывчивости» — как частное от деления отправленных поздравлений на полученные. Частично спасал домашний телефон, но у многих его как раз и не было, а посему «соскученные пролетарии» вынуждены были тащиться на ближайший переговорный пункт, заказывать разговор, а затем долго и нудно ждать своего собеседника, пусть и очень дорогого. (Здесь на ум невольно приходят слова Высоцкого: Телефон для меня, как икона, / / Телефонная книга — триптих, // Стала телефонистка мадонной, // Расстоянья на миг сократив).
Чудное было время, что и говорить!
Эту коммуникационную эпоху одним разом «захлопнули» ... мобильный телефон с компьютером. Теперь абсолютному большинству населения нет нужды упражняться в каллиграфии, запасаться конвертами и праздничными открытками, бегать на переговорные пункты и т. п. Достаточно набрать нужный номер на мобильном и «дело в шляпе», и многих граждан, к сожалению, вовсе не «колышет» вопрос, где они находятся: в поликлинике, маршрутке, метро, туалете, а то и божьем заведении. Не смущает и то обстоятельство, что подобные телефонные сеансы часто создают дискомфорт окружающим (в том числе больным людям), которые вынуждены слушать подчас чудовищный треп, типа «су, давай, ага, давай, если че, звони» или райкинских выражений «а он ей...», «а она ему...». (Сейчас мы абстрагируемся от раздражающей в общественном транспорте музыки плееров, где четко различается, по крайней мере, три разновидности ритма: «тыц-тыц-тыц-тыц», «тупо-тупо-тупо-тупо» и «тупо-тупо-тыц-тыц»).
Конечно, в транспорте происходит немало забавных сцен и разговоров и без использования мобильных телефонов. ...Вспоминается, как однажды на остановке троллейбуса мужчина судорожно «дососав» сигаретный чинарик, шустро вскочил в подошедший троллейбус. Получив замечание от одной из пассажирок за «дымовой выхлоп», он попытался оправдаться в том смысле, что курил ведь не в салоне, а «на улице», на что взвинченная до предела женщина тут же отрезала, что ее интересует не где он вдохнул «гадость», а где выдохнул, а выдохнул-то в салоне, и корень зла именно в этом. А запомнилась эта сцена «прелестным» заключительным диалогом конфликтовавших сторон:
— Что ж мне, по-вашему, и не дышать теперь? — посетовал обескураженный курильщик.
— Если вонючий, то и не дыши! — таков был суровый приговор пассажирки.
В эпоху мобильной телефонии сцены в общественном транспорте стали протяженнее по времени и, главное, разнообразнее по фабуле и лиризму. Конечно, часто это форменное бескультурье, но, для иных «бандерлогов», у которых единственная радость жизни — побегать по улице с «фейерверками» и привлечь к себе внимание, это способ самоутверждения. Из-за длительных и часто громких разговоров отдельных пассажиров по мобильному телефону все остальные «обязаны» знакомиться с подробностями чьей-то личной жизни, служебными проблемами, предпочтениями своих соседей, вместо того, чтобы расслабиться, почитать, побыть в тишине, наконец, предаться промыслительным настроениям. Мы уж не говорим о вредности для водителей отвлекаться на громкие разговоры.