Шрифт:
Мистеръ Перси Ноаксъ принадлежалъ къ числу молодыхъ людей, посвятившихъ себя изученію законовъ, и занималъ небольшую квартиру въ четвертомъ этаж одного изъ тхъ домовъ Грэйсъ-Инскаго сквера, изъ оконъ которыхъ представляется обширный видъ садиковъ и полисадниковъ съ неизбжными ихъ принадлежностями, а именно: разряженными нянюшками и особаго устройства лондонскими ребятишками, у которыхъ ноги имютъ близкое сходство съ грамматическимъ знакомъ препинанія «скобки». Мистеръ Перси Ноаксъ былъ что называется «до-нельзя славный малый». Онъ имлъ обширный кругъ знакомства и рдко обдалъ за собственный свой счетъ. Онъ какъ-то особенно хорошо умлъ разговориться о политик съ почтенными папа, — польстить тщеславію доврчивыхъ мама, — быть до крайности любезнымъ съ ихъ дочерьми, раздлять увеселенія съ сыновьями и рзвиться какъ ребенокъ съ юной отраслью знакомаго семейства. Онъ былъ образцомъ совершенства и услужливости, и во всякое время готовъ «быть полезнымъ для всхъ». Если какая нибудь старая лэди, сынокъ которой находился въ Индіи, давала великолпный балъ, мистеръ Перси Ноаксъ являлся въ немъ церемоніймейстеромъ; если какая нибудь молоденькая лэди выходила тайкомъ замужъ, мистеръ Перси Ноакс доставлялъ ей случай къ побгу; если юная супруга дарила своего муженька круглолицымъ купидончикомъ, мистеръ Перси Ноаксъ бывалъ при этомъ случа или самъ воспріемникомъ, или заступалъ мсто другого лица; если кто нибудь умиралъ въ коротко знакомомъ семейств, мистера Перси Ноакса непремнно можно было видть во второй траурной карет, съ платкомъ у глазъ его и рыданіями, продолжительность которыхъ, употребляя собственное его выраженіе, «составляла не боле коротенькаго мгновенія ока».
Конечно, посл этого весьма легко вообразить, что вс эти развлеченія какъ будто нарочно мшали занятіямъ мистера Перси Ноакса, неизбжнымъ съ его призваніемъ. Мистеръ Перси Ноаксъ совершенно былъ убжденъ въ этомъ обстоятельств, и потому, посл здраваго размышленія, ршился вовсе не заниматься, — ршимость дло весьма похвальное, зато онъ и предался ей достохвальнымъ образомъ. Кабинетъ его представлялъ странный хаосъ бальныхъ перчатокъ, перчатокъ для кулачнаго боя, каррикатуръ, альбомовъ, пригласительныхъ карточекъ, рапиръ, палокъ для игры въ криккеть, рисунковъ на папк, крахмала, вишневаго клею и пятидесяти другихъ необычайныхъ предметовъ, столпившихся въ одной груд въ самомъ странномъ смшеніи. Онъ всегда длалъ что нибудь для кого нибудь, или придумывалъ для цлаго общества планъ провести пріятно время, что составляло его главное forte. Разговорный языкъ его отличался удивительной быстротой, движенія — необыкновенной ловкостью и развязностію, и кром того ему было двадцать-восемь лтъ.
— Чудная мысль, превосходная идея, клянусь жизнью, говорилъ самъ съ собою мистеръ Перси Ноаксъ, за чашкой утренняго кофе, вспомнивъ намекъ, сдланный наканун одной дамой, въ семейств которой онъ провелъ пріятный вечеръ. — Знаменитая идея!… Мистриссъ Стоббсъ! вскричалъ Ноаксъ, возвысивъ голосъ.
— Что прикажете, сэръ? отвчала грязная старуха съ пылающимъ лицомъ, высунувшись изъ спальни, съ корзинкой сору и золы. — Это была прачка. — Вы, кажется, изволили кликать меня, сэръ?
— Да, да, мистриссъ Стоббсъ! я сейчасъ ухожу, если тотъ портной зайдетъ еще разъ, то пожалуста скажите ему… скажите ему, что я ухалъ за городъ и буду не ране какъ черезъ дв недли; а если придетъ лодочникъ, то скажите ему, что я потерялъ его адресъ, а то давно бы прислалъ ему незначительный долгъ мой: пусть онъ напишетъ здсь другой адресъ; а если зайдетъ мистеръ Гарди… вдь вы знаете мистера Гарди?…
— Забавный такой джентльменъ, что ли, сэръ?
— Ну, да! забавный джентльменъ….. Если зайдетъ мистеръ Гарди, то скажите ему, что я отправился къ мистриссъ Тонтонъ, поговорить насчетъ морской прогулки.
— Слушаю, сэръ!
— А если зайдетъ еще что нибудь и скажетъ, что онъ пришелъ переговоритъ насчетъ парохода, то пожалуста, мистриссъ Стоббсъ, скажите ему, чтобы онъ явился сюда сегодня ровно въ пять часовъ.
— Очень хорошо, сэръ!
Мистеръ Перси провелъ щеткой по шляп своей, стряхнулъ шолковымъ платкомъ крошки съ своихъ «невыразимыхъ», и отправился въ жилище мистриссъ Тонтонъ на улиц Грэнто-Мальбругъ, гд она и дочери ея занимали верхній этажъ дома. Мистриссъ Тонтонъ была пятидесятилтняя вдовушка, съ формами великанши и душою ребенка. Гоняться за удовольствіями и употреблять разныя средства для того, чтобы убить время, по видимому, было главною и единственною цлью ея существованія. Она до безумія любила двухъ дочерей своихъ, которыя въ свою очередь. также были втрены, какъ и ихъ мама.
Прибытіе мистера Перси Ноакса вызвало общее восклицаніе, въ которомъ отражалось полное удовольствіе. Посл обыкновенныхъ привтствій, мистеръ Перси Ноаксъ опустился въ кресло, подл дамскаго рабочаго столика, съ той непринужденностью, которая отличаетъ въ гост домашняго друга. Мистриссъ Тонтовъ дятельно занималась наколкою огромныхъ бантовъ на т части моднаго чепчика, гд только представлялась возможность пришпилить ихъ; миссъ Эмли Тонтонъ сидла у окна и разматывала шолкъ, а миссъ Софія разъигрывала на фортепьяно новый романсъ, — произведеніе молодого виртуоза, или какого-то другого въ равной степени интерескаго аматёра.
— Ахъ, какъ вы добры! сказала мистриссъ Тонтонъ, обращаясь къ прекрасному Перси. — Вы неоспоримо добрая душа! Я уврена, что вы пришли условиться насчетъ морской прогулки.
— Кажется, что такъ, отвчалъ мистеръ Ноаксъ, съ торжественнымъ видомъ. — Не угодно ли пожаловать сюда, двицы? я разскажу, какъ все будетъ устроено.
Миссъ Энда и миссъ Софія приблизились къ столу съ той балетной поступью, которая для нкоторыхъ молоденькихъ лэди кажется очаровательною, и въ которой замтно обнаруживается что-то среднее между прыжкомъ и легкимъ галопомъ.
— Мн кажется, продолжалъ мистеръ Перси Ноаксъ: — чтобъ устроить вс распоряженія на предстоящую прогулку, непремнно нужно составить комитетъ изъ десяти членовъ. На этихъ членахъ будетъ лежать обязанность совокупно уплатить вс издержки, неизбжныя съ нашимъ предпріятіемъ.
— Ахъ, какъ это превосходно! воскликнула мистриссъ Тонтонъ, которая боле всего одобряла эту часть распоряженій.
— Потомъ мой планъ таковъ, что каждый изъ этихъ десяти членовъ будетъ имть полное право пригласить съ своей стороны пять персонъ. Комитетъ для устройства всхъ распоряженій соберется на моей квартир, и тогда можно будетъ узнать, кто именно будутъ приглашенныя особы; каждый членъ комитета будетъ имть право положить черный шаръ противъ того, кого станутъ предлагать, и одинъ черный шаръ исключаетъ ту особу. Знаете, это служитъ намъ въ нкоторомъ род ручательствомъ за пріятность нашего общества.
— Какой вы удивительный распорядитель! снова воскликнула мистриссъ Тонтонъ.
— Очаровательно! сказала миленькая Эмли.
— Я отъ васъ не ожидала этого! воскликнула Софія.
— Мн кажется, это будетъ хорошо, отвчалъ мистеръ Перси Ноаксъ, находясь теперь совершенно въ своей сфер. — Мн кажется, что будетъ хорошо. Теперь я долженъ сказать вамъ, что мы отправимся отсюда къ Нору, а оттуда обратно сюда; передъ отправленіемъ, въ кают будетъ закрытъ превосходный обдъ изъ холодныхъ блюдъ, такъ что все можно приготовить заране, безъ всякаго замшательства; на палуб, въ маленькихъ пристройкахъ, уставленныхъ цвтами…. не знаю, какъ они называются, но знаю, что имютъ сходство съ маленькими полисадниками, въ которыхъ съ удовольствіемъ иногда пьемъ чай…. въ этихъ цвтникахъ будетъ накрытъ завтракъ. Пароходъ мы наймемъ исключительно только для нашего общества; у насъ будетъ музыка; палубу натрутъ меломъ, а это представитъ намъ возможность танцовать кадрили цлый день; кром того, я долженъ сказать, что тотъ, кто одаренъ музыкальными талантами, вроятно, не замедлитъ показать себя пріятнымъ и полезнымъ, — и наконецъ…. наконецъ…. короче сказать, я заране и вполн убжденъ, что мы проведемъ этотъ день чудеснымъ образомъ.
Открытіе этихъ распоряженій было принято съ величайшимъ энтузіазмомъ. Мистриссъ Тонтонъ, Эмли и Софія громогласно выряжали свои похвалы.
— Теперь скажите мн, Перси, сказала мистрисъ Тонтонъ: — кто же будутъ десять джентльменовъ?
— О! я знаю очень многихъ, которые съ восторгомъ примутъ мой планъ! отвчалъ мистеръ Перси Ноаксъ: — безъ сомннія, у насъ будетъ….
— Мистеръ Гарди, прервалъ слуга, возвстивши приходъ постителя.
Миссъ Софія и миссъ Эмли въ одинъ моментъ приняли самыя непринужденныя позы, какія только можно было примнить къ столь нежданному извстію.