Прогулки по Аду
Шрифт:
Я выругался.
Я коснулся пальцами шершавых бинтов на лице. «А мы с такими рожами возьмем да и припремся к Эллис». И куда я пойду? Без денег, без документов, с обгоревшей забинтованной мордой и сотрясением мозга в сопровождении двенадцатилетней девчонки.
«Да куда бы ни пошел, все лучше, чем в КГБ», — подумал я потом, успокоился и стал ждать.
Кукла появилась вскоре после отбоя, или как это в больнице называется, я уже не помнил. Храп в палате начал набирать обороты, когда дверь бесшумно приоткрылась и на фоне освещенного
Я думал, что мне не до того. Оказалось — до того. Воображение деликатно отвернулось.
Когда кукла вылезла из-под одеяла, я почти бесшумно шепнул ей на ухо:
— Спасибо.
Она прижала пальцы к моим губам. Я их поцеловал и спросил:
— Как ты выбралась?
— Все потом, — шепнула она. — В мужском туалете сумка с твоей одеждой. Дуй туда, одевайся, и валим отсюда.
Я, вставая, нещадно заскрипел кроватью. Храп прервался.
— Давай быстрее, мне еще подключиться надо. Я почти на нуле, — зашептала кукла, вытаскивая из-под кровати небольшой рюкзачок. Я сразу узнал его. В нем хранилась ее зарядка.
— Ты же обесточишь всю больницу. Свет погаснет, переполох будет, — удивился я.
— Черт с ним. В темноте удобней уходить будет. Давай быстрее. Где тут розетка?
— Вон, вилку выдерни, — прошептал я, кивая на лампу на тумбочке, и тут увидел распластавшуюся за оконным стеклом сколопендру.
— О! А вот и Педрик! — сказал я, подходя к окну.
— Ну заткнитесь, пожалуйста! — воскликнул кто-то из больных. — Борь! Как ты тут появился, так сплошной п…ж по ночам начался. С кем ты все разговариваешь? Вспоминаешь что ль, чего?
— Ни с кем, ни с кем, спи, — быстро ответил я, открывая окно и нещадно при этом треща лопнувшей бумажной заклейкой.
— Бл..! — взорвался кто-то. — Какой му…к окно решил открыть! Жарко, что ли?
— Все, все, я на секунду. Спите, мужики, — ответил я, впуская сколопендру внутрь и с грохотом захлопывая окно.
— Все, Борис, морда твоя обгорелая. Я щас встану, и ты, блин, все сразу вспомнишь и маму, и папу, и…
— Все, мужики, ложусь я. Спим. Все, тихо, — скороговоркой проговорил я, садясь на кровать.
Из-под кровати выглянула кукла, выразительно постучала себя по виску и воткнула зарядку в розетку. Свет в коридоре мигнул и погас.
Я снова скрипнул кроватью, вставая.
— Ты, блин, угомонишься сегодня или нет?
— В туалет, — лаконично объяснил я.
— Завтра попрошу врача тебе аминазина в жопу на ночь! Чтоб спать не мешал.
— Хорошо, что свет в коридоре выключили, а то бьет мне прямо в глаза, — раздалось с ближайшей к двери кровати.
— И тебе аминазина!
— Мужики, отбой! Что вы как в пионерском лагере? Спите давайте.
Я на ощупь вышел из палаты, за мной, давясь от смеха, выскочило воображение. В коридоре было темно. Чуть светились лампы аварийного освещения.
В туалете было достаточно света от фонарей на улице, сумка с одеждой стояла под окном. Я быстро переоделся. Действительно, похудел немного, штаны оказались великоваты.
На дне сумки лежала маска Деда Мороза. Борода у нее была отрезана, и слегка криво. Какая молодец моя кукла, даже об этом побеспокоилась. Я надел маску. Во всяком случае, теперь моя забинтованная морда в глаза не бросалась, в потемках, по крайней мере.
В коридоре послышались быстрые шаги и крики. Откуда-то потянуло перегретой изоляцией. Дверь открылась, и в туалет заглянула кукла.
— Готов? — спросила она. — Все, пошли быстрее. Проводка загорелась. Только процентов сорок и успела.
Мы вышли в коридор. Там бегали люди, пахло дымом.
— Пошли, пошли, — кукла тянула меня за рукав. Мы начали спускаться по лестнице.
— Давай сюда, — сказала она. — Я тут все облазила. Через приемный покой, он ночью не запирается.
— Тебе не холодно? — автоматически спросил я, когда мы вышли на улицу, понимая, что в принципе, роботу холодно быть не должно.
— Не холодно, — быстро ответила кукла. — У меня дубленка, я ее сняла, чтобы в больнице не мешала.
— Где? — удивленно спросил я.
— В Караганде, — ответила кукла, открывая калитку с территории больницы. — Давай быстрее. Чего ползешь? Только в койке шустрый.
Я заткнулся и поспешил за ней.
— У меня машина, — пояснила она, подходя к стоявшему под парами «Ниссану жуку». — Садись.
Я открыл дверцу:
— Ну ни хрена себе! Где ты его взяла?
— Нет, я поведу. У тебя вечные проблемы с ментами, — сказала кукла.
Я послушно обошел машину.
— Откуда тачка? — повторил я, залезая внутрь.
— Дурацкий вопрос, — ответила кукла, бросая рюкзачок на заднее сиденье. — Угнала, конечно.
— Ты? Как? — удивился я, хотя и ожидал чего-то подобного.
— Каком кверху, — пробормотала она под нос. — Я же робот. Я что, с тачкой не договорюсь? Пристегнись.
— А чего такого уродца взяла? — спросил я, вытягивая ремень.
— Не обижай, а то не поедет.
— Как у вас все сложно, — я отпустил ремень. Длины, как обычно, не хватило. — Подожди, я сейчас пристегну за сиденьем, а то орать будет.
— Ладно, сиди. Орать не будет, — сказала кукла, трогаясь с места.
— Ну, рассказывай. Что дома? Как выбралась? — спросил я, когда мы выехали на улицу.
Кукла не ответила. Она молча вела машину. Я тоже замолчал. На заднем сиденье шебуршились воображение со сколопендрой.
Через несколько кварталов она остановила тачку и полезла ко мне целоваться. Я не возражал.
Целовались мы долго. Сзади закашлялось воображение. Я с трудом оторвался от волшебных губ.
— Ну, рассказывай. Что дома? Все живы?