Проходная пешка

Каннинг Виктор

Рейкс спрятал проспект в карман, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В эту минуту перед ним стоял Сарлинг, живой и невредимый. Какого черта старику взбрела в голову эта затея? Неужели он когда-то связался с морем и обжегся, да так сильно, что ему захотелось жестоко отомстить за свой провал? Или это был не более как праздный вызов той головоломке, что пришла ему в голову просто от скуки? Как можно украсть золото с корабля без всякой суеты, вдвоем - ведь эти двое должны остаться в живых. Это невозможно сделать вдвоем даже физически. Двое не смогут перенести много золота, не потратив на это долгие часы, да еще на виду у трех тысяч человек. Видимо, ответ проще: раз не смогут сами, значит, заставят других - властно, спокойно. Именно это Сарлинг называл шантажом без насилия. Помимо воли, загадка заинтриговала Рейкса. Как подчинить

себе, принудить команду корабля или несколько ключевых фигур в ней сделать без возражений то, что нужно? Не говоря уж о том, что вывезти золото с корабля в открытое море - невозможно. Видимо, здесь и нужна та внешняя помощь, о которой писал Сарлинг. На судне подчиняются беспрекословно одному человеку - капитану. Корабль в море - это целый мир, но правит им только капитан. А Рейкс не мог представить себе капитана, который хладнокровно расстался бы с грузом золота. Что же, черт возьми, можно придумать, чтобы он не имел возможности поступить иначе? Этот вопрос мучил Рейкса всю дорогу в Брайтон.

В два часа он позвонил в знакомую дверь. Бернерс, в темно-синей рубашке с серебряными пуговицами, в серебристом галстуке и замшевых башмаках, впустил Рейкса в дом.

Глава одиннадцатая

Бернерс был счастлив. Хотя он старался скрыть это, Рейкс, поговорив с ним час-другой, обо всем догадался. А чувства самого Рейкса загрубели, стали грузом, который осел на плечах. Бернес и Рейкс сошлись на том, что золото придется брать. Так тому и быть. Похитить - и с плеч долой. Но Рейкс понимал: если он думает об этом лишь как о новом препятствии на пути к желанной свободе, то Бернес считал похищение золота просто новой задачей. «Итак, - сказал себе Рейкс, - чужая душа - потемки. Бернерс живет в уютном доме, обеспечил себя на всю жизнь. Он должен бы негодовать по поводу ультиматума, который ему вручили. А он принял его, спокойный и покорный внешне, но в душе сгорающий от нетерпения».

Рейкс встал.

– Вот и все. По-моему, сначала нужно подумать об этом несколько дней поодиночке, а потом встретиться и сравнить наши соображения.

Бернерс кивнул и, не вставая, явно пытаясь задержать Рейкса, спросил:

– Отчего вы не признаетесь, что удивлены моим поведением?

– А вам бы этого хотелось?

– Почему нет? Мы снова за работой. И чем лучше поймем друг друга, тем удобнее для дела.

– Вы говорите загадками.

– Вовсе нет. Я ничего не скрываю. Почему не посмотреть правде в глаза? Мы с вами провернули немало очаровательных афер. Рискованных до крайности, но не кощунственных. Неужели вы считаете, что мы занимались ими только ради денег?

– Я - да.

– Это вы внушаете себе. Но если задуматься, придется признать - как признался я, - здесь есть что-то еще. Какое-то чувство влечет нас прочь от толпы. Мы не такие, как все. И с этим приходится считаться. Вас не мучила совесть после убийства Сарлинга, верно?

– Верно.

– А любого нормального человека она бы просто загрызла. Это подтверждает мои слова. Сарлинг - самая сложная задача из тех, что мы решили, и у нас ни разу не возникли сомнения в правомерности его убийства. Еще меньше мы задумывались бы об убийстве мисс Виккерс, хотя теперь об этом не может быть и речи. Мы нашли свой путь, свою линию жизни еще до встречи друг с другом. Сарлинг лишь дал нашим мыслям иное направление, и оно обнаружило в нас новые черты. Взгляните на нас теперь - еще недавно мы убили, защищая себя и свою свободу от страха, а сегодня уже смирились с тем, что все оставшиеся дни придется привыкать к жизни в страхе, в зависимости от других. Знаете, почему мы так круто переменились?

– Потому что у нас нет выбора. Потому что я намерен восстановить положение, которое было до появления Сарлинга.

– Нет, - покачал головой Бернерс.
– Жизнь, предполагающая довольство, раз навсегда заведенный порядок, приведет нас в тупик. Таковы уж мы, вечно жаждем приключений. Они приятны нам, даже если навязаны. Мы - отщепенцы.

– Побойтесь Бога, Бернерс…

– Это правда. Мы не вписываемся в нормальное общество. Мы может притворяться и подыгрывать, но не принадлежать к нему. Давайте смиримся с этим и будем счастливы, пока возможно.

Рейкс вдруг засмеялся:

– Нет, Бернерс. Вы просто хотите приспособиться к нашему положению. Хорошо, для вас все это, возможно, и правда. Этого я не оспариваю. Но я знаю себя и свои чувства. Знаю, чего

хочу, и что ждет меня после этого проклятого дела с «КЕ-2». И я свое возьму во что бы то ни стало. Вернусь к настоящей жизни. Обзаведусь женой, детьми, стану жить так, как хотел всегда. И будь прокляты те, кто мешает мне.

– Ну что ж… - Бернерс пожал плечами.

– Хотите, я оставлю проспект и заметки?
– спросил Рейкс.

– Не надо. Замысел понятен. Черновик мы уже разработали, а остальное - мелочи. Каким бы ни был план Сарлинга, он опирался на те капсулы, что мы украли. Они у вас остались?

– Совсем немного.

Рейкс вернулся в Лондон. Бернес его озадачил. Ничего себе, отщепенцы! Все это злило - мучительная ненависть, отвращение ко всему на свете поселились в нем.

Белла ждала его на пороге спальни. Рейкс заметил, как она бледна. Белла провела не один час, волнуясь, где он, что с ним… «Полна своим глупым беспокойством…» Оно стояло в ее глазах, когда она подошла к нему с протянутыми руками, с «Энди» на губах… Весь ее вид привел Рейкса в молчаливую ярость.

Рейкс поднял ее, поцелуем остановил готовые сорваться с губ глупые слова, унес в спальню и положил на постель. Он слышал ее смех и улыбался сам, скрывая ярость, и руки его, срывающие с нее одежду, действовали грубо и алчно, жаждали не любовной страсти, а наказания и унижения Беллы. В конце концов он оставил без сил и ее, и себя, зная, что она приняла наказание - за страсть, злобу и ярость - за любовь…

Через две недели, уже в конце февраля, Рейкс приехал в Саутгемптон и поселился в отеле «Полигон». До этого он дважды встречался с Бернерсом, они разработали план основных действий, и теперь настало время приступить к делу вплотную. Оставались десятки еще не проверенных мелочей, последние неувязанные детали. Во что бы то ни стало предстояло проникнуть на корабль, а это нелегко - судно все еще в доке, и простых смертных туда не пускают. Чтобы попасть на «КЕ-2», надо или работать на корабле, или иметь к нему официальное касательство. Дело в том, что у Рейкса не было внутреннего плана судна, кроме рекламных схем, и, хотя на них изображались все палубы от пятой до сигнальной, необходимо было узнать расположение рубки, капитанской и офицерских кают. Побывать на корабле до отплытия надо обязательно. Потом осматриваться будет некогда - по плану золото должно исчезнуть из спецкаюты через шестнадцать часов после отплытия. Точнее, через три-четыре часа после выхода из Гавра, когда судно еще будет в водах Ла-Манша. Поднимаясь в назначенный день на борт корабля, Рейкс должен будет знать обстановку проведения операции как свои пять пальцев. Ведь корабль - настоящий плавучий город, и заблудиться в нем проще простого.

В тот же вечер Рейкс заглянул в бар «Полигона». Сел за столик, заказал рюмку виски и принялся за вечернюю газету. Попасть на «КЕ-2» не так уж сложно. В баре среди голосов нет-нет да и слышался шотландский говор. На судне полно работников «Аппер Клайда», и многие - инженеры, например, или подрядчики - останавливались на пару дней здесь, в отеле. Рейкс прислушался, обвел глазами сидящих неподалеку и решил не спешить. Многолетний опыт научил его не ускорять события.

На другое утро Рейкс выхлопотал себе посетительский пропуск в доки. Он доехал на такси до самых ворот и показал пропуск дежурному полисмену.

«Королева Елизавета 2» стояла на стапелях у океанского причала. Рейкс прошел вдоль громадины, сваренной из металлических листов. Трап охраняли полицейский и смотритель доков. Они укрывались за угольной печкой от холодного северо-восточного ветра, хлеставшего в расселину между причалом и кораблем. Рейкс прошелся по набережной, вернулся к причалу и поднялся по лестнице. Корабль все еще принадлежал компании «Аппер Клайд Щипбилдерс», поэтому на мачте «КЕ-2» развевался флаг компании - лиловый крест на белом фоне. Рейкс стоял, смотрел через окна. Чаще всего он поглядывал на бак. Передняя и центральная его части несколько возвышались. Здесь находились два больших ворота, от них шли цепи к якорям. Два якоря лежали на палубе, третий - впереди, на носу. Перед ним стояла узкая мачта высотой метров в шесть. Вид ее огорчил Рейкса: они с Бернерсом решили, что единственный способ унести золото с корабля состоит в том, чтобы поднять его с бака на вертолет грузовой лебедкой. Если бы не мачта, вертолет спокойно завис бы над баком, стоило только развернуть судно по ветру и уменьшить ход. Да, мачта разочаровала его. Как часто непредвиденные мелочи рождают большие проблемы!