Проходная пешка
Шрифт:
– Утешительно звучит, - буркнул я.
– Видишь, кстати, нормально?
– Только глаза эти не настоящие.
Я уже было собирался разразиться речью на тему: "Главное в глазах - способность видеть", когда из-за отрога в десятке метров возник мутант-разведчик и потрусил к нам. Ох, чует мое сердце, с погаными он новостями…
Он остановился, не глядя ни на кого, сообщил:
– Глу умер. Сорвался.
Вот такие пирожки… Несчастный, значит, случай… Я отшвырнул окурок. Надо ж так, а?! По идее, там, в Ущелье, с расколотым, как орех, черепом, должен бы я лежать. Не то что б я о том, что жив, сожалел, или совестью терзался, но совать под топор чужую башку вместо своей - не привык я к этому… Оказывается, при этом говном полным себя чувствуешь.
Ладонь Грентвига ложится на плечо, разворачивает:
– Привыкай, Меченосец. Иногда приходится людей на смерть посылать, зная, что им предстоит.
Я уставился ему в глаза. А глаза не врут - почти прозрачные, пронзительные… Торан ничего не видит - стоит к нам спиной, Ильмира, как и Прокаженные, на меня смотреть избегает. Понятно, хоть и косвенно, вина все равно на мне… Но Учитель - хоть я на сто процентов уверен, что все рассчитано, из арсенала его приемчиков - все же своего добился: в ближайшие полчаса я не повешусь, Да и не на чем, собственно…
Но тут Торан повернулся к нам, и Грентвиг, сузив глаза, заговорил своим обычным резким тоном:
– Ладно, для отчетов тут не место. Сначала, я думаю, вернемся. Если, конечно, уважаемая колдунья не против.
Если я что-то понимаю, то этот монолог целиком и полностью для Торана предназначен. К чему бы это? От него-то Учитель с какой стати шифруется?
А у Ильмиры с мутантами - опять какой-то обмен мыслями, для нас непонятный. На этот раз общий настрой я уловил - что-то вроде поминального ритуала по ушедшему. И не один я уловил - Грентвиг с Тораном тоже застыли в молчании, Торан даже капюшон откинул.
Но ритуалы Прокаженных длительного трепа не предусматривают, и скоро Ильмира повернулась к нам:
– Да, поехали.
– Вот дома все и обсудим, - подытожил я, забираясь на спину мутанта. И тут же усмехнулся сказанному - последним моим домом, да и то с натяжкой, можно было разве что Пещеры назвать. А тут есть хоть какой-то уголок, куда можно забиться, ото всех спрятавшись, и тихонько поскулить в подушку. Хотя о чем я - и там достанут… Да и перед Ильмирой неудобно.
ГЛАВА 8.
Трусим на спинах мутантов уже где-то час, время определяю совсем уж машинально, словно его и нет вовсе. Неплохо было б все как следует в черепушке утрясти, но где там - мозги просто свинцовые, только ворочается в них одно название - Дюна… Вот он, пожалуй - недостающий кусочек моей биографии. Ключевой?.. Странно, еще пару недель назад я бы, такое раскопав, на ушах бы стоял, а теперь… теперь мне почти что наплевать.
А еще имеет место быть некое паскудство в окружающей ситуации. Снова - как тяжелый пристальный взгляд на спине… как в степях, когда маг за нами гнался?.. да нет, скорее, как в Н-ске, перед загадочным явлением Дэна.
У подобных вещей есть интересное свойство - выбивать из колеи и настораживать. А тронув рукоять Хельмберта, я еще и пульсацию почувствовал - слабенько, но есть. Значит, не в моих расшатанных нервах дело? Угроза пока что далеко, но не хотелось бы ее на открытом пространстве встречать. Ей-богу, вот не тянет как-то…
Я вскинул руку, ухитрившись при этом не сверзиться - мы как раз карабкались по очень неприятной осыпи:
– Сворачиваем, прячемся! Живей, живей!
– Что такое?
– проорал Грентвиг сквозь ветер.
– Не знаю пока!
Ильмира только один взгляд на меня и бросила. Ясно, тоже чует… И есть у меня такая поганенькая уверенность, что ЭТО, чем бы там оно ни оказалось, именно за мной охотится. А что именно - не поймешь… Не нежить, явно. Что-то "человеческое, слишком человеческое"…
Хорошо хоть, у нас, Чародеев, стоит жареным запахнуть, решения принимаются моментально и без обсуждений. И этот раз - не исключение. А жареным пахнет весьма и весьма - драки не миновать, это уж коню понятно. Знать бы еще, с кем или с чем…
Мутанты, повинуясь неслышимой команде, потрусили куда-то в каменные пампасы, очевидно, к укрытию - да так, что я у своего на загривке запрыгал, как мячик в кузове грузовика. Да, Меченосец, это тебе не на лошади…
Хорошо хоть, бежали недолго, а то б из меня последние потроха повытрясло. Грентвиг, ящер старый - хоть бы хны, сразу на землю соскочил, ноги циркулем расставил, вглядывается куда-то поверх ломаной линии хребта, врезанной в серое небо на востоке. Торан опять-таки бледновато выглядит - морская болезнь?
– но решительно. Желудок бы ему покрепче - цены б ему не было…
Ильмира тронула меня за плечо:
– Что там, Мик?
– Не знаю!
– сгоряча не сказал - рявкнул я.
– Не торчите на открытом месте! Прячьтесь! Это за мной.
Что характерно, никто и с места не сдвинулся. Ильмира глянула на меня снизу вверх, чуть глаза сузила, придвинулась поближе. Торан - бледный, потный и мрачный - воинственно выпятил небритый подбородок и мотнул головой. При этом оба начали готовиться к Силовому контакту, к связке. Учитель крутнулся флюгером, оценил обстановку и тоже подключился - правда, со снисходительной усмешечкой по поводу этой щенячьей солидарности… Все это, конечно, приятно согревает душу, но не слишком рационально.
– От вас больше толку будет, если вы в резерве останетесь. А я пока…
– Тихо!
– Торан гаркнул так неожиданно, что я заткнулся. Остальные тоже возражать не пытались, даже дышать потише стали. И тогда я расслышал.
Откуда-то из-за юго-восточного отрога долетает усиленное эхом журчание и клекот. Знакомый звук. Или у меня планку сшибло, или слышим мы боевой вертолет, скорей всего - класса "шершень". Здесь?! Откуда?! Мать моя женщина, а ведь на этих "шершнях" оружия такая куча…