Проходящий сквозь стены
Шрифт:
— Да, да…— квохтал я, исподтишка за ними наблюдая. — Ну конечно папочка угостит своего голодного ушастика. Сейчас, сейчас… Овлан Мудренович, вам взять что-нибудь?
Убеев отрицательно покачал головой и достал сигареты. Взгляд его был устремлен в небеса.
Через минуту я возвратился с порцией «хот догов». Жерар рассержено фыркнул, а Убеев трескуче захохотал и показал мне большой палец.
— Допытываться подробностей операции, как я понимаю, бесполезно? — спросил я и запустил ложку в мороженое.
— Подробности, подробности… Бесполезно не допытываться. Бесполезно рассказывать. Понимаешь? Это нужно было видеть.
— Растворимый какой-то, — сказал я.
— Извращенцы. А чай?
— «Пиквик», кажется. В пакетиках.
— Извращенцы и вредители, — заключил он. — Стрелять таких надо. Хм… так, может, мне здесь боезапас растратить?
Убеев начал задумчиво ласкать под плащом рукоятку пистолета и посмотрел на хозяйку, орудовавшую подле гриля. Хозяйка была сравнительно молода и по-своему привлекательна. Хоть и не в моем вкусе. Сексуальная блондинка, обладающая бюстом ледокольного типа, громким голосом и еще более громким смехом. Ее форменная юбчонка выглядела чересчур короткой для работницы общественного питания, а декольте слишком глубоким. Узкие глазки Железного Хромца, моменталъно отметившие оба излишества, плотоядно блеснули. Он пригладил острые концы бакенбард и повторил, совершенно другим тоном:
— Так, может, мне здесь боезапас растратить?..
— Не сейчас, старичок, — сквозь зубы прошипел Жерар
— Почему нет? — мурлыкнул Убеев, подбирая калечную ногу с явным намерением встать. — Сатириаз, мои юные друзья, — это зверь в ряду мужских заболеваний особый. Требует со стороны недужного уважения. И даже потворства. Иначе, знаете ли, пройдет. А что взамен? Импотенция… тьфу-тьфу-тьфу! Простатит, опять же не к столу будь сказано… Посему — айн момент. Я вас ненадолго покину…
Жерар тоскливо взвыл. Он знал, чем это «ненадолго» обычно заканчивается.
Нужно было что-то оперативно предпринимать.
— Слышь, шайтан, — вполголоса сказал я, отодвигая опустевшую вазочку и прикрывая рот ладонью. — Ты так кушаешь, смотреть приятно. Но забыл тебя предупредить… Видишь милую тетушку, что за стойкой? Знаешь, для чего она так рот накрасила? (Убеев насторожился.) У нее та-акой герпес на губище сидит… Гнойный. Во, с ноготь! И как ее только кормить людей допустили… Ты вообще-то сильно мнительный на этой почве? Заразиться боишься?
Бес, как выяснилось, был на этой почве мнительный. Причем сильно. Он очень натурально поперхнулся сосиской и обратил на меня полный мучительного ужаса взгляд. Железный Хромец сдавленно ругнулся.
— Прости, напарник, — безмятежно сказал я Жерару. — Думал, тебе по барабану. Хочешь соку дернуть?
Бес остервенело замотал башкой.
Однако сатириаз Железного Хромца было уже не унять. Он сейчас же перевел прицел на мамочку кудрявого любителя пирожных. По-моему, там ловить было нечего. На пальце у нее имелось обручальное колечко, глаза при взгляде на сынишку лучились светом — словом, выглядела она счастливой в материнстве женой, а отнюдь не рисковой искательницей приключений. И все-таки Убеев на что-то рассчитывал.
— А давайте теперь поедем, — сказал я побудительно и бодро. — Все уже сыты. Чего тут валандаться.
— Айн моме…— начал было возражать Убеев, но вдруг проглотил окончание и поскучнел.
Перемена настроения объяснялась элементарно: в кафе возник
Это был экземпляр совершенно особой породы. Молодой мужчина с красивым выразительным лицом, сложенный как античный бог. Могучий и подвижный, точно большой хищный кот. Я бы сравнил его разве что со Стукотком — еще до того, как над лейтенантом поработали кулаки Жухрая. И знаете, я бы очень сильно задумался, на кого ставить. Хоть в конкурсе «Мистер Вселенная», хоть на ринге. Даже учитывая факт, что опричника я знал в деле, а этого кренделя увидел впервые.
Появление атлета было встречено радостным визгом ребенка и полной любви улыбкой женщины. И без того чертовски милое, ее личико стало поистине прекрасным. Вмиг сделалось ясно, кому безраздельно принадлежит ее сердце, кто еженощно упивается ее божественным телом. Кому она, выражаясь языком куртуазных романистов XIX века, подарила румяного малыша. Впрочем, по-другому о ней выражаться было просто невозможно. Прелестная женщина.
Атлет расцеловал свое семейство, что-то шепнул жене и, как мне показалось, одним движением оказался подле нас. Такого попросту не могло быть — нас разделяло приличное расстояние, а еще столы, стулья, велосипеды мальчишек. Но — было.
Напуганный бес кувырком слетел со стула и схоронился за моими ногами.
— Салют стратегический, господа, — пророкотал атлет глубоким бархатным голосом и широко улыбнулся. Приветливости в этой улыбке было с гулькин клюв.
Я затравленно пискнул: «сте». Но он смотрел только на Убеева. Наверное, учуял своим хищническим нюхом исходящую от того похоть и догадался, кому она адресована. А лицо Железного Хромца менялось с катастрофической скоростью. Оно враз постарело, обычная спесивость улетучилась бесследно, уступив место чему-то небывалому — чему-то наподобие виноватого испуга. Так мог бы выглядеть ничтожный конюх, уличенный в преступном вожделении к императрице и брошенный перед грозным императором на колени.
— Здравствуй, дорогой, — сказал он со среднеазиатским акцентом, которого я от него ни разу не слыхивал прежде. — Тебе чем-то помочь? Спрашивай, пожалуйста.
— Как вам здешняя кухня? — Император развлекался. Он покамест размышлял, разорвать ли срамника лошадьми, изгнать ли за пределы государства, привязав к хвостам все той же конской четверки, или просто втихаря удавить. Боюсь, от того решения, которое он примет, впрямую зависела и наша с Жераром судьба. Как соумышленников.
Убеев астматически запыхтел и совсем уж через силу выдавил:
— Спасибо, дорогой, все замечательно. Хорошо покушали.
— Рад за вас, — сказал атлет.
Как же, рад. Таким тоном желают поскорее сдохнуть закадычному врагу-
Больше оба они не произнесли ни звука. Этот тип возвышался подле нас как изваяние Аполлона в садах Сан-Суси, и я вдруг сообразил, что он так и будет стоять, холодно улыбаясь, пока мы отсюда не уберемся. Или пока его поза и ухмылочка Убеева на драку не спровоцируют. Ой, лишенько-лихо…
Вскоре сообразил это и Убеев. Но к драке с таким волкодавом он не был расположен. Поэтому выкарабкался из-за стола, принудительно расправил плечи во всю ширь и, нервно теребя лисий хвост, двинулся к мотоциклу. Я, подхватив Жерара, торопливо шмыгнул следом. Уже покинув кафе, я не удержался и обернулся, чтобы еще раз посмотреть на человека, который способен нагнать страху на самого Железного Хромца.