Проиграем?
Шрифт:
– Ты же сказал, что придешь позже, – оборачиваюсь на Женин голос.
Нет, ну как я могу на нее рявкнуть? Стоит вся такая… потерянная и смешная одновременно. В одних трусах и футболке, на половину прикрывающей живот. Чуть опухшие глаза, то ли ото сна, то ли солила подушку. Поди разбери, что у нее в голове творится.
– Захотелось прийти пораньше. Тут дышать нечем, я же просил не открывать окна.
– Мне так лучше. Я ничего не приготовила, – оба переводим взгляд на диван, на котором лежат нетронутые упаковка чипсов и шоколадка. – Мне
– Правильно, давай вместе съедим. Немножко можно. Иди сюда, – тяну ее за руку на диван. – Все нормально?
– Не знаю. Бесит все. Я сегодня не смогла шорты натянуть, поэтому в трусах.
– Ну они ж без дырок, все путем. Помнится, ты хотела ходить по дому именно так, – пытаюсь отшутиться, но на Женю это никак не влияет. – А давай лучше закажем пиццу? Хочешь? – кладу ее ноги на свои.
– С чего такие вольности?
– Лучше так, чем быть с поганым настроением. Что как не еда его может улучшить? У тебя хорошее настроение, значит и у Светки, – наклоняюсь к животу и целую горячую кожу.
– Леша?
– Ммм?
– Ты на ней помешан, – поднимаю взгляд на Женю.
– Я на ней не помешан, – вполне серьезно произношу я. – Просто…
– Трахни меня. Займись со мной сексом, – тут же добавляет Женя, потянув за футболку. – Хоть как-нибудь сделай это, пожалуйста. Замолчи, – тут же накрывает своей ладонью мой рот. – Я нормально себя чувствую и тазовое предлежание не является противопоказанием к сексу. Ты не достанешь попу своей дочери своим членом. Ты не можешь не знать физиологии.
– Ты хочешь секса?
– Я хочу, чтобы ты его хотел, ясно?! А если бы я его хотела, ты непременно бы сказал, что это патология. Надо проверить гормоны и все в этом духе. Мне это все надоело.
– Все, все, Жень, не буянь. Давай объективно, тебе через неделю рожать, живот уже большой, жара такая, что в пору сдохнуть. Какой, к чертям собачьим, сейчас секс, если ты сама его не хочешь?
– Обыкновенный. На боку под кондиционером. Я хочу, чтобы ты меня хотел. Я вообще не понимаю, если бы не ребенок, что бы сейчас было с нами? Я же тебе не нужна.
– Если бы не беременность, мы бы сейчас были на море, объедались вредной едой, трахались под кондиционером, а потом снова обжирались и так по кругу. Если бы ты была мне не нужна, я бы оставил тебя в покое с ежемесячным содержанием и под контролем врачей. Жень, я не помешан на ребенке. Не знаю, как сказать. Просто я… ссу.
– Заниматься сексом?
– Нет. Причем тут секс? Из трех моих женщин, только одна родила, две другие сделали аборт. Я очень хотел ребенка после Маши. Очень. И был уверен, что все будет, но, как видишь, детей у меня нет. Ты четвертая по счету, у меня паранойя в башке и, кажется, я ее передал тебе, иначе не знаю, как объяснить то, что у молодой девчонки, столько проблем с беременностью. Я хочу, чтобы ты просто нормально родила.
– Ясно, – после продолжительной паузы наконец произносит Женя. – Какие ж у тебя бабы гадкие были, не то, что я.
– И не говори.
– А что будет после родов? Я надеюсь, ты не будешь ненормальным папашей? В декрет хоть не уйдешь?
– Кстати, это неплохая идея. Да я пошутил. Родишь второго и думаю паранойя пройдет.
– Видал, – тычет мне фигой в лицо, наконец-то улыбаясь. – Я на такое больше ни за что не пойду. Я вообще планировала остаться старой девой до конца дней своих.
– Прямо-таки старой девой? Чего ж ты тогда поперлась в бар?
– Потому что мне нравился Миша. Это был первый парень, который мне реально понравился. Возможно, я чуточку была в него влюблена. И он первый, для кого мне хотелось красиво одеться, – а вот это слушать как минимум неприятно. – И вообще он классный. Да ладно, расслабься, он гей, – тут же добавляет Женя, сверкая улыбкой. – Мне просто хотелось, чтобы ты побесился.
– Гей? Ты шутишь?
– Неа. Гей, он мне сам сказал. И тогда поцеловал меня, чтобы тебя позлить. А на юбилее отделения он домогался Соболева. Но его сахасрара не пострадала.
– Господи, как страшно жить. Больше ничего не хочешь мне рассказать? Что-нибудь такое, что тебя тревожит.
– Ляжки трутся, то ли от того, что жирные, то ли от того, что я потею как свинья. Стрии еще ужасные на пузе и волос, кажется, стало меньше на голове.
– Ой, Господи…
– Ты спросил, я ответила. Что не так?
– Может, что-то еще волнует, о чем ты хочешь мне сказать, но по каким-то причинам тебе этого не хочется.
– Неделю назад я разлила чай на кровать и теперь матрас с твоей стороны как будто обосанный, но под простыней не видно. Еще камеру в коридоре на самом деле сломала я. И в душевой… но я бы не сказала, что это все меня волнует.
– То есть ты готова признаться во всем, кроме того, что передумала и теперь хочешь за меня замуж?
– Ты разговаривал с моей сестрой?!
– Да, но не говори ей об этом, а то она переживает. Так что, Жень?
– Ну хочу и что? Теперь-то что с таким животом?
– Официально мы женаты почти полгода, сразу после парочки твоих категоричных отказов из-за того, что я хочу жениться на тебе только потому, что ты залетела.
– В смысле? У меня, конечно, проблемы с памятью, но не настолько. Я бы вспомнила, если бы мы расписывались, – встаю с дивана и иду в прихожую за папкой с документами. Достаю Женин паспорт и, открыв на нужной странице, подаю его ей.
– Ты… ты что подделал штамп?!
– Он настоящий. Соболев помог. Вот с фамилией оказалось сложнее, без тебя отказались ее менять. Уже после родов поменяем. Учитывая, что теперь ты в курсе, можно и обручалку носить.
Достаю кольца, надеваю Жене на палец и на удивление, кольцо село как влитое. Протягиваю Жене свое и подставляю палец, на что она смотрит на меня с радостным блеском в глазах, и она такая красивая, и счастливая в этот момент.
– Это совсем не романтично, Леша. Вот вообще. Ни на граммулечку.