Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря

Лившиц Гилер Маркович

Для обоснования правоты своих суждений сторонники обеих теорий ссылаются на соответствующие места в работах Ф. Эн­гельса. Сторонники палестинской теории приводят обычно сле­дующие слова из статьи Ф. Энгельса «Книга откровения»: «Христианство, как и всякое крупное революционное движение, было порождено массами. Оно возникло в Палестине, причем совершенно неизвестно, каким образом». Сторонники диаспорской теории ссылаются на работу Ф. Энгельса «К истории ран­него христианства»: «Легенду о христианстве, которое сразу и в готовом виде возникло из иудейства и которое из Палести­ны победило мир своей установленной в главных чертах догма­тикой и этикой,— эту легенду со времени Бруно Бауэра уже невозможно было отстаивать; она может еще прозябать только на теологических факультетах и среди людей, которые хотят «сохранить религию для народа», хотя бы даже в ущерб науке... Он (Бруно Бауэр.— Г. Л.) в основном доказал, что христиан­ство не было ввезено извне, из Иудеи, и навязано греко-римскому миру, но что оно — по крайней мере в форме мировой религии — является характернейшим продуктом этого мира... Таково было христианство, насколько оно нам известно, соз­данное в Малой Азии, в его главной резиденции около 68 года».

Как видим, по вопросу о родине христианства Ф. Энгельс в «Книге откровения» высказывает иные взгляды, чем в статье «К истории раннего христианства». Это, по-видимому, следует объяснить эволюцией его взглядов. Такая эволюция вполне до­пустима, если учесть, что «Книга откровения» была написана в 1883 г., а статья «К истории раннего христианства» — в 1894—1895 гг.

На наш взгляд, ближе к истине те, кто полагает, что христи­анство возникло среди евреев диаспоры. Поэтому нам кажется, что нет достаточных оснований для пересмотра тех представле­ний о родине христианства, которые господствовали в советской исторической науке до 1958 г.

Познакомимся ближе с доводами, приводимыми С. И. Кова­левым в пользу палестинского происхождения христианства. «Прежде всего, — пишет С. И. Ковалев,— прочность новозавет­ной традиции, которую проще всего можно объяснить тем, что новая религия действительно возникла в Палестине... К этому соображению можно присоединить роль ханаанских земледель­ческих культов, которую они сыграли в возникновении христи­анства... Наконец, следует указать на ессенские корни христи­анства... Из этих трех аргументов наиболее убедительным является первый».

С. И. Ковалев признает, что два последних аргумента можно легко опровергнуть тем, что и ханаанские культы (культ Иешуа) и ессейские общины были и в диаспоре. Таким образом, по существу остается лишь первый аргумент. Однако и этот аргу­мент, на наш взгляд, не является вполне убедительным. Следует помнить, что новозаветная традиция о палестинском происхож­дении христианства тесно связана с религиозной традицией об Иисусе Христе. Стойкость одной поддерживает стойкость другой.

Нет надобности приводить здесь доводы в пользу внепалестинского происхождения христианства. Как выше было отме­чено, в работах ряда советских ученых уже приведены серьез­ные и убедительные аргументы в подтверждение того, что первые христианские общины возникли среди евреев диаспоры. Кстати сказать, не кто иной, как С. И. Ковалев, был одним из тех, кто больше всего сделал для обоснования теории о возникновении христианства за пределами Палестины. По-видимому, этим объясняется то, что при ее пересмотре С. И. Ковалев проявляет большую осторожность, остерегается в категорической форме заявить о ее непригодности. Это бросается в глаза при чтении тех мест его последних работ, где он пытается обосновать свою новую точку зрения по вопросу о месте возникновения христи­анства. Не случайно, закончив ее изложение, он считает необхо­димым «подчеркнуть, что при ограниченности дошедших до нас памятников раннехристианской литературы все выводы, нося­щие хронологический или территориальный характер, относи­тельны и условны».

2. Состав и организация раннехристианских общин

Раннехристианские общины не были однородными по своему этническому и социальному составу. На начальном этапе разви­тия христианства большинство в них составляли евреи. Лишь после длительного времени, пожалуй, не ранее начала II в. н. э., христиане из «язычников» стали значительно многочисленнее христиан из иудеев.

В конце I и первой половине II в. христианские общины со­стояли преимущественно из рабов и малоимущих свободных лю­дей. Заслуживает внимания то обстоятельство, что в «Посла­ниях» часто упоминаются рабы. Даже в ранних христианских общинах наряду с неимущими и обездоленными элементами были имущие люди, которые, разумеется, не выступали оппози­ционно по отношению к существующему строю.

Для ранних христианских общин характерна демократиче­ская организация. Руководство общинами осуществляли проро­ки, апостолы и учителя, происходившие из рядовой массы веру­ющих. Они не пользовались какими-либо преимуществами по сравнению с остальными приверженцами христианства. Только во II в. появляются такие должностные лица, как пресвитеры, диаконы и епископы. Из них постепенно все большее значение приобретали епископы, которые сначала ведали общинной кассой и административно-хозяйственными делами. Выполняя функции главных администраторов общин, они со временем пре­вратились в их властелинов. Епископы объявили себя единствен­ными толкователями «священных» книг. Установление единолич­ной власти епископа означало отрыв клира от верующих. Оно же свидетельствовало о том, что организация христианских общин потеряла свой первоначальный демократический характер.

Возникновение и развитие церковного аппарата явились ре­зультатом изменения социального состава раннехристианских общин, увеличения в них роли имущих элементов, эволюции са­мого христианства в сторону превращения его в господствую­щую религию и примирения с императорской властью. Христи­анская церковь постепенно усиливала свою организацию. В III в. она стала обладательницей больших имуществ.

3. Раннехристианская литература

К числу основных вопросов происхождения новой религии относится датировка раннехристианских произведений, опреде­ление их относительной и абсолютной хронологии. Интересные соображения по данному вопросу высказаны С. И. Ковалёвым. По его мнению, можно установить четыре основных этапа в раз­витии известной нам раннехристианской литературы: 1) Откро­вение Иоанна; 2) так называемые ранние послания Павла; 3) «средние» и поздние послания Павла, а также «Дидахе»; 4) четыре канонических евангелия, Деяния апостолов (в боль­шей их части) и соборные послания. С. И. Ковалев считает, что евангелие Марка — наиболее древнее, а евангелие Иоанна — наи­более позднее. Он приводит ряд доводов в пользу того, что евангелие Матфея более позднее, чем евангелие Луки.

Основное ядро ранних Павловых посланий С. И. Ковалев да­тирует концом I или самым началом II в. По его мнению, «сред­ние» и поздние послания появились в первой или второй чет­верти II в., а евангелия, Деяния апостолов и некоторые соборные послания — во второй половине II в. С. И. Ковалев относит «Дидахе» к первой или второй четверти II в., а «Пастырь» Гер­мы — к середине II в.

Самым ранним из дошедших до нас христианских произведе­ний является Откровение Иоанна (Апокалипсис). Оно было написано в Малой Азии около 68 г. Авторы Апокалипсиса в виде фантастических видений излагают «откровение», якобы данное им богом. По своим идеям и представлениям Апокалипсис близок к иудейской религиозной литературе. Он носит эсхатоло­гический характер, в нем проводится идея о близком наступле­нии конца мира.

Авторы Апокалипсиса не знают ни догматов, ни обрядов христианства II—III вв., они ничего не говорят о первородном грехе, о троичности бога. Как отмечает Энгельс, в Апокалипсисе «святая троица не только неизвестна, она здесь невозможна. Вместо позднейшего одного святого духа мы имеем здесь семь духов божиих». В Апокалипсисе нет также упоминаний о крещении. Энгельс подчеркивает, что «оно появилось лишь то­гда, когда христиане окончательно отделились от иудеев».

В Апокалипсисе образ Иисуса Христа носит черты мифоло­гического существа, но никак не человека, жившего на земле. В изображении авторов Апокалипсиса Иисус родился на небе от «жены, облеченной в солнце и увенчанной венцом из две­надцати звезд». В Откровении Иоанна Иисус выступает преж­де всего как агнец божий, возвещающий о наступлении конца мира.