Проклятая Черной Луной
Шрифт:
— Благодарю за комплимент, Ваше Величество.
— Он откровенно паршивый, не за что и благодарить, госпожа, — махнул рукой Реншу. — Надеюсь, Вас не напугало, что я так скоро попытался ввести Вас в мужское общество.
— Наверняка, у Вас была цель.
— О моей цели Вас, абсолютно точно, предупредила госпожа Мин, — взгляд его снова стал серьезным. Он пристально всмотрелся в лицо девушки.
— Она намекнула.
— Конечно, как я ее и попросил. Надеюсь, Вы не против. Я считаю Вас достаточно зрелой, чтобы решать этот вопрос напрямую с Вами, а не с Вашим отцом. Я, конечно, соблюду все формальности, но мне любопытно, как Вы относитесь к тому, чтобы стать
— Это величайшая честь — служить Империи вместе с Вами, — склонила голову Яра, чувствуя, как сердце забилось чаще, затрепетало, как пойманная в силок птица. Вот только это чувство больше напоминало не предвкушение, а панику. Несколько дней назад она и правда хотела, чтобы все закончилось как можно скорее. Теперь же голова шла кругом от того, как разворачивались события.
— Тогда будем считать, что вопрос решен. К концу фестиваля объявим о помолвке, — кивнул император. — Где Вы научились так хорошо держаться верхом?
***
Яра вернулась в женский дом в компании Умэ. Немая служанка внимательно поглядывала на взволнованную госпожу, жестами пытаясь завести простую беседу. Предлагала чай или приготовить баню. Яра только кивала, погруженная в свои мысли. Фантазии о помолвке с императором в одно мгновение стали реальностью. Она представляла себе пышную свадьбу, роскошные празднества, переезд в столицу. Но стоило мыслям улететь в это далекое, почти сказочное будущее, ее тут же припечатывало к земле воспоминаниями о доме, родной провинции, о поездках верхом по утрам, о швейной мануфактуре. Сразу после свадьбы она отправится в столицу с Императором, оставив позади всю свою прошлую жизнь. Маму. Папу.
Из размышлений ее выдернула суета, охватившая женский дом. Невесты готовились к очередному вечеру празднества, служанки носились туда-сюда, выполняя поручения невест и их матерей. Стоило Яре попасться им на глаза, они прятали взгляды и спешили скрыться.
«Неужели слухи расползаются так быстро?» — подумала она, но тут же заметила маму. На ее лице была написана тревога, близкая к отчаянию.
— Что случилось? — спросила Яра.
— Я не знаю, мы с дамами вышли попить чаю, а когда я вернулась, все твои наряды были… — она тяжело вздохнула, сдерживая слезы. — Кто-то разрезал их в лоскуты.
Глава 7. Представление
Яра ворвалась в комнату, как ураган. Хлопнула дверью, не щадя хрупкой конструкции. В висках стучала кровь, сердце заходилось галопом.
— Кто это сделал? — прорычала она сквозь стиснутые зубы.
На постели лежал ворох тряпья, некогда представлявшего весь ее гардероб. С каких-то платьев вышивку срезали аккуратно, словно аппликацию, но большинство было разобрано на куски, искромсана до неузнаваемости. Всюду валялись пучки ниток, блестели бусины. Рядом стоял абсолютно пустой сундук.
В груди разрастался жар, губы и руки дрожали. Яра развернулась к дверям. Сквозь приоткрытую створку за ней наблюдали все обитательницы женского дома. Их лица было не различить сквозь пелену злобных слез. Просто головы-пятна, поворачивавшиеся вслед каждому ее движению.
— Кто это сделал?! — повторила Яра, а между слов звенело отчаянное «За что?!»
От общей толпы отделился силуэт. Шелестящей тенью проник в комнату и принялся возиться с тканью. Яра отерла глаза и увидела перед собой Умэ. Немая служанка перебирала истерзанные наряды и лишь качала головой.
— Это низко, — проговорила наблюдавшая за этой сценой Хана Кин. В ее бездонных глазах застыл лед, словно ее ранили в самую душу, и теперь рана проступала скопившимися на веках слезами. — Кто бы это ни сделал, я ужасно разочарована. Родителям, чья дочь пошла на такой поступок, должно быть стыдно, что они вырастили такое чудовище.
Девушки потупили взгляды. Хана Кин обладала удивительной способностью: она умела обходиться без крика, но при этом заставляла любого мучаться от стыда. Вот и теперь девушки опускали глаза, словно их всех отчитывала родная мать. Они чувствовали себя невольными свидетельницами преступления. Тяжкого. Невыносимого.
— Поберегите слова, госпожа Кин, — проговорила появившаяся в коридоре Харука Мин. Один взмах трости, и девушки расступились, освобождая свахе проход, чтобы госпожа Мин могла своими глазами увидеть беспорядок.
Яра, так и не переодевшаяся после поездки верхом, сидела на полу и глядела на тряпье, как оборванка. Даже Умэ, безродная немая служанка, рядом с ней выглядел лучше.
— Эй, ты, — щелкнула пальцами сваха. Умэ подняла глаза. — Хватит копаться в этом мусоре, кто-то тут успел поработать на славу. Лучше подготовь для молодой госпожи баню. А ты, Яра Кин, вытри слезы, а то лицо распухнет. Тебе еще предстоит сделать так, чтобы весь двор удостоверился, что госпожа Мотоко не успела тебя развратить за время вашей поездки верхом по свежим весенним лугам. Остальные — марш собираться! Сегодня вы смотрите вьесу «Охотник в лесу духов». Будьте любезны сделать так, чтоб вы напоминали лесных фей, а не дикобразов. Кыш!
Девушки тут же бросились врассыпную. В их перешептываниях, в щуршании подолов, совершенно растворились шаги немой служанки.
Умэ пошла в сторону бань, но, не доходя до лестницы, развернулась и направилась к одной из комнат. Осторожно постучалась. На пороге показалась Ики Чен, недовольная, что кто-то посмел потревожить ее во время отдыха.
— Чего тебе?
Умэ поклонилась и достала из рукава шпильку, увенчанную кристаллом розового кварца. Ики испуганно схватилась за прическу. В ее глазах застыла паника. Та, в которой человек способен на что угодно. Умэ же безразлично пожала плечами и протянула девушке украшение, как бы говоря всем своим видом: «Меня ни капли не интересуют ваши склоки и сплетни». Ики выхватила шпильку и воровато оглянулась на дремавшую в комнате сестру. Умэ поклонилась еще раз.
— Погоди, — сказала девушка и сняла с шеи хрустальную подвеску. — Вот. Это тебе. За твое… молчание.
«Серьезно?» — вскинула брови немая, но подвеску все-таки спрятала в карман.
***
Яра сидела в горячей воде и изо всех сил старалась сконцентрироваться на шипении пара. На звоне капель, срывавшихся с мокрых волос обратно в ванну. На шепоте воды.
Служанки жесткими мочалками соскребли с нее конский пот и дорожную пыль, расчесали волосы, а затем, по приказу госпожи Мин, оставили девушку отдыхать. Вот только расслабиться не получалось. Не помогали ни медитации, ни мычание себе под нос. Как бы Яра ни пыталась сосредоточиться, ее спокойствие разрывали звуки сборов, охвативших женский дом. Девушки готовились к вечернему представлению: упихивали себя в наряды, затягивали пояса, наносили макияж. Происшествие Яры быстро забылось, его вытеснили разговоры о платьях, украшениях и женихах. Некоторые девушки уже получили выгодные предложения, семьи заключили договоренности, и со дня на день счастливые невесты ожидали свадебных подарков. Женихи обязаны были продемонстрировать свое благосостояние и щедрость, обеспечив своих избранниц платьями, украшениями, духами. Кто-то дарил еще и лошадей, даже целые экипажи.