Проклятая Мангазея
Шрифт:
Её встретили злобные взгляды хозяйки и мужа. Кирилл тут же опустил глаза к миске. Никто ещё не начинал есть без хозяина. Девочки мышками сидели в страхе, тоже уставившись в миски.
Клим перекрестился на образа, изрёк спокойно, словно ничего не произошло, сказал бодрым голосом:
– Воздадим благодарственную молитву Господу и приступим...
– Богохульник! – едва слышно проговорила хозяйка. Глаз не подняла.
– Молчать! – взревел хозяин и стукнул кулаком по столешнице. – Вон, клуша, из-за стола! – Обвёл стол глазами,
Все принялись за еду. Ни у кого в горло не лезло, однако знали, что спорить с главой семьи бесполезно. Молча давились куском.
– Я поехал. Кирилл, не забудь порученное дело. Постарайся уладить, – грозно глянул на сына. – Буду к обеду.
Хозяин поспешно удалился. В дверях его дожидался конюх, осмелившись напомнить о времени.
Кухарка в молчании убирала почти полные миски, поглядывала на Настю. Не спешила задавать вопросы. Тем более, что хозяйки за столом уже не оказалось.
Кирилл поднялся, взглянул как-то странно на жену и направился к выходу. Настя поспешила встать тоже, заметив:
– Я с тобой. Поговорим.
– О чем? – упавшим тоном ответил Кирилл. – И так ясно.
– Не совсем. Накопилось много вопросов. На них надо получить ответ.
Кирилл пожал плечами и не ответил.
В опочивальне всё было в беспорядке. Настя оглядела мрачноватую комнату. На душе стало муторно, говорить расхотелось.
– Говори быстрее и уходи! – грубо бросил Кирилл и злобно уставился на жену. – Добилась своего, сучка? Права была матушка...
– И ты туда же! – сдерживала ярость, ответила Настя. – Все вы только женщину и можете обвинять во всех грехах. А не я ли тебя просила помочь мне? А что ты? Струсил! А теперь на меня всё валишь, сопли слизываешь! Попробуй ударить! – слегка отшатнулась Настя. – Это твоя трусость позволила отцу открыто блудить. Ты ведь знал, что отец блудит со многими бабами. Почему не предупредил меня заранее? А я надеялась на защиту! Мужик называется. Хоть свои беды на меня не наваливай! Найди в себе силы меня не обвинять, слабак! Выйди, я переоденусь!
– Я у себя дома, – попытался сопротивляться Кирилл.
– Это и мой дом, если не забыл, супруг! Уходи! Больше мы с тобой вместе жить не станем. Найди себе другое место. Или осмелишься перечить отцу? Попробуй, а я погляжу, как у тебя получится. Иди же! Мне неудобно теперь при тебе переодеваться.
– Перед отцом удобнее? Как он в постели? Лучше меня?
Настя с неприязнью глянула на мужа. Хотела промолчать, да уж очень хотелось высказать ему все, что наболело внутри за такое короткое время их брака.
– Удобнее, скрывать не стану. И в постели он не чета тебе. Так что можешь с чистой совестью катить на меня свою бочку грязи и ненависти. Сам во всем виноват! Только признаться опять-таки сил маловато. А угрожать мне не советую. Сам больше потеряешь! – И с этими словами подтолкнула его к выходу. – Иди к мамочке жаловаться и лить слезы.
Она села на кровать и задумалась. Всё получилось вовсе не радостно. Опять остро захотелось к отцу. Она быстро переоделась и помчалась к родному человеку излить накопившиеся беды, получить совет.
Тимофей уже собирался выходить, когда Настя влетела в его комнатку с озабоченным лицом и горящими глазами.
– Ты что натворила, дочка? – встретил Тимофей её. – Уж больно ты ретивая. Говори, что стряслось на этот раз? Вижу, что дело серьёзное. Выкладывай.
– Мне страшно, тятенька! – и бросилась к нему на грудь, вдыхая родной дух отца.
– Я полностью изменила свою жизнь. Клим вынудил меня переспать с ним. Была у него всю ночь. Смотри, что он мне подарил! – сдёрнула косынку с головы. – То знак власти в доме. Так сказал.
– Боже мой! – торопливо крестился отец. – Что ж это такое? Только свадьбу сыграли, а ты уже с другим! Грех-то какой, дочка!
– Думаешь, я не знаю? Всё знаю, да что можно было сделать? Там у них отец всё вершит, как Господь Бог! Противиться ему слишком опасно. Уступила. Кирилл меня не собирался защищать. Просила его – да всё без толку. Трус он, тятя.
– Что ж теперь? – развёл руками Тимофей.
– Пришла просить совета, тятя. Сама ничего не могу сообразить. Он и жену выгнал сегодня из-за стола. А мне сказал, что теперь я хозяйка в доме.
– Боже упаси! И не боится осуждения! Вот блудник проклятый! А на тебя падут всё шишки, доченька! Ума не приложу, что можно посоветовать тебе. Тут сама должна разбираться. Коль понадобится сила, то я всегда пожалуйста. За тебя хоть в огонь. Только скажи, кликни.
– Ты прав. Что ты можешь сделать? Так что сама буду решать свою судьбу. А там видно будет. Посмотрю, как всё будет складываться. Клим обещал много подарков мне оказать. Одно это, – кивнула на лоб, – чего стоит. Надо пользоваться, пока дают.
– Смотри, как заговорила! – с удивлением воскликнул Тимофей и с осуждением заглянул дочери в глаза. – Откуда такие мысли?
– Оттуда, тятенька! Из той семейки вынесла. Там одна Дашутка живёт иначе. Да что с неё взять. Девятый год только.
– Так поделись с отцом своими замыслами, – попросил Тимофей. – Такого я от тебя не ожидал, Настя. И на что ты рассчитываешь?
– На достаток для нас. Двоих, тятя! А за это стоит побороться. Тем более, что вся семейка жуть как жадная и сварливая. Мне даже их не жаль. А Клим такой бабник, что на долгое общение с ним рассчитывать трудно. Потому надеюсь успеть, но надо поспешить. Могу не успеть.