Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
Я сделал шаг вперед.
– Нет! – дико закричал он. – Нет! – Он отпрыгнул назад, дверь захлопнулась, преградив путь свету, звякнула цепочка, а затем были задвинуты засовы.
Я обернулся к Кити:
– Может быть, он принял нас за привидения? Кити вся дрожала. Она действительно была похожа
на привидение – волосы мокрыми прядями падали на лицо, рубашка прилипла к телу, так что она была словно окутана саваном.
– Пойдем, – сказал я. – Тебе нужна сухая одежда. Л потом уедем отсюда.
– Уедем? – спросила она. –
– В Италию. Разве тебе не передали? Я просил Менэка сказать тебе, что сегодня ночью отплываю на «Арисеге» и предлагаю тебе отправиться со мной. Помнишь?
– Ах да. Я… – Она стояла не двигаясь, словно остолбенев. – Я… О Джим, я, право, не знаю, что сказать. Здесь мне оставаться нельзя, я это понимаю, но Италия! Это ведь так далеко. Неужели мы не можем остаться в здесь, в Корнуолле?
– Не забывай, что я дезертир, – сказал я, – и что меня разыскивает полиция. «Арисег» будет стоять у штольни Уил-Гарт, – я посмотрел на часы, они все еще шли и показывали начало четвертого, – меньше чем через час. Это моя единственная надежда. – Я взял ее за плечи. – Я должен попасть на это судно. Это единственный способ уехать отсюда. Я и сам не хочу возвращаться в Италию, но лучше уж Италия, чем сесть в тюрьму за дезертирство или, еще того хуже, оказаться замешанным в здешние дела. За это могут и повесить.
– Нет! Они этого не сделают. Ты же ни в чем не виноват.
– Верно, но подтвердить это могу только я один. Не забывай о том, что были убиты четверо таможенников. Нет, я должен отсюда бежать, и ты вместе со мной. Вдвоем нам будет не так уж страшно.
Она колебалась. Потом подняла голову. Ее глаза печально смотрели на меня.
– А ты меня не бросишь, Джим?
– Конечно нет.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Ладно, тогда я поеду с тобой. Я осторожно поцеловал ее в лоб.
– Скоро мы найдем какое-нибудь судно, которое направляется в Канаду. А там я всегда найду работу на шахтах.
Мы направились к черному ходу и вошли в дом со стороны кухни. Старая миссис Брайнд сидела на своем обычном месте у огня. Она вздрогнула, когда мы вошли.
– Что случилось? – спросила она дрожащим голосом. – Я чувствую, что случилось что-то ужасное. Говорите, что? Бесполезно мне лгать. Только посмотреть на вас – сразу видно, что что-то неладно.
– Все в порядке, миссис Брайнд, – сказала Кити; Старуха снова уселась в свое кресло.
– Хозяин вернулся домой, – пробормотала она. – Ужасный был у него вид.
– Вы не беспокойтесь, – сказала Кити.
– Пойди и переоденься в сухое, – сказал я. – Собери все, что тебе нужно, и заверни в дождевик. Нам придется плыть, если не найдется местечка, где сможет пристать лодка.
– Она не сможет пристать: ветер с юго-запада, – заметила Кити. – Я пойду переоденусь и соберусь. А как же ты? Взять тебе что-нибудь из вещей старика?
– Не нужно. Я сам это сделаю.
– Хорошо, – сказала она. – Первая комната налево на верхней площадке лестницы.
Я зажег лампу и вышел в коридор. На верхней площадке светился огонек. Я начал подниматься, но, дойдя до поворота, остановился. Там стоял старик. В левой руке он держал лампу, а в правой – небольшое шахтерское кайло.
Мы постояли с минуту, глядя друг на друга. Затем я снова стал подниматься по ступенькам. Он слегка приподнял кайло. В свете лампы поблескивала сталь. Это было весьма опасное оружие. Старик не спускал с меня глаз, следя за каждым моим движением. Он весь дрожал и то и дело облизывал губы.
Когда я дошел до поворота, он внезапно вздрогнул всем телом, издав короткий стон, словно раненое животное. Потом повернулся и, спотыкаясь, побрел прочь. Я слышал, как он шел по голым доскам коридора, ведущего в мансарду, где он держал мою мать. Я пошел вслед за ним. Он стоял посреди этой пустой комнаты. Позади него было забранное решеткой окно. Старик продолжал дрожать.
Я притворил дверь. В ней по-прежнему торчал ключ, с помощью которого миссис Брайнд его выпустила. Я повернул его. Глазок в окне был открыт. Старик не пошевелился. Он просто стоял посреди комнаты с лампой в руке.
В его комнате я нашел все, что мне было нужно. Я вытерся и переоделся в сухое. Там нашлось еще несколько плащей и зюйдвестка. Я связал все это в узел и направился в кабинет его сына. На столе и в столе не было почти никаких бумаг; сейф был закрыт. Этого можно было ожидать. Он, конечно, избавился от всех документов, которые могли оказаться опасными, а деньги припрятал. Но искал я совсем другое и нашел в нижнем ящике стола под старыми счетами. Это был револьвер 38-го калибра. Нашлись и патроны в картонной коробке. Я зарядил револьвер и опустил его в карман дождевика. С Малиганом шутить было нельзя.
В дверь постучали, и вошла Кити. На ней был костюм из коричневого твида,"волосы были убраны назад и связаны лентой. В руках у нее была бутылка и стакан.
– Я подумала, что тебе захочется выпить, – нерешительно проговорила она.
– Это что, скотч?
Она кивнула и налила стакан до половины.
– Вот, выпей. Тебе это необходимо после всего, что ты сегодня пережил.
– Да, что уж говорить, – сказал я.
Кити протянула мне стакан, и я сделал большой глоток, чувствуя, как обжигающая жидкость опускается вниз, в желудок. Потом, переведя дух, выпил еще.
– А ты? – спросил я. – Тебе тоже неплохо было бы выпить.
– Да, – сказала она. – Наверное, действительно нужно выпить.
Я передал ей стакан, она отпила немного и поморщилась.
– Ничего-ничего, выпей, – сказал я. – Ты сразу согреешься.
Она кивнула и стала пить, лицо ее покраснело, и она закашлялась.
Я взял у нее стакан и допил все до конца.
– Надо двигаться, уже без четверти четыре, – сказал я, взглянув на часы.
– А как же мистер Менэк?
– Я запер его наверху. Пошли.