Проклятая
Шрифт:
Наверное, кто-то из святош пробился в замок. И сейчас этот кто-то, невыносимо сверкая, приближался ко мне.
— Будь ты проклят, — пожелала я, теряя сознание от боли.
Меч сверкнул прямо перед глазами — тоже с какими-то рунами. Ха, а ещё освящённый, а тоже с рунами…
Но удара не последовало.
Я не смогла удержаться — хрипло засмеялась, поняв, кто меня заслоняет от монаха… монахов?
По вере дано будет, да? Во что же ты, в конце концов, веришь, святоша? Что твои "братья" послушаются и резко переубедятся?
Ты дурак.
Я ожидала, что очнусь в каком-нибудь церковном каземате. А, да что там — я вообще не ожидала, что очнусь.
Но очнулась. И, конечно, рядом был труп — куда ж без этого. Правда, только один.
Александр лежал, глядя пустыми, стеклянными глазами в потолок — наверное, наблюдал Небо и прекрасных ангелов. Ни крови, ни раны видно не было — неужели его убили магией? Монахи убивают своих же магией?
В пору смеяться.
Я стиснула зубы и из последних сил подползла ближе. Стоящий рядом на коленях в молитвенной позе (заупокойную, что ли, читает?) святоша не шевельнулся. По его лицу катились слёзы. Лицемер.
Второй возвышался неподалёку и вроде бы тоже молился — губы быстро двигались. Но этот хотя бы не рыдал.
Я схватила Александра за руку — ещё тёплая. Как будто ещё живая.
Дурак, дурак, дурак! Я же говорила… Нужно выбирать, на какой ты стороне, святоша. На моей — смерть.
Из глаз сами собой хлынули слёзы. Со всей силы сжав ладонь Александра, я глухо, отчаянно застонала, заставив монахов вздрогнуть.
Ты мог достаться мне! Весь, полностью — я же хотела! Как ты посмел… У тебя не было права умирать! Смерть — это необратимо, это навсегда, так как ты мог?!
Что-то делали монахи, я вроде бы снова уловила невыносимое сияние их магии. Но мне было совершенно не до этого. Я разрывалась между обидой, ненавистью и яростью — странные чувства для провода на тот свет, да?
Потом опять был яркий свет, невыносимый настолько, что, казалось, выжигает мне глаза. Я очень бы хотела проваливаться в забытьё, но почему-то не могла.
Потому что это был мой свет. Моя рука, сжимающая ладонь юноши, сияла. Мой свет. Мой.
Осознание ошеломило.
Я задыхалась, и кричала, и билась, но не могла это остановить.
А потом Александр вздрогнул, закашлялся. Взгляд стал осмысленным, испуганно-изумлённым. Встретился с моим…
Я в последний раз вздохнула и отпустила его руку.
Часть 3. Тьма
Темнота разбилась на осколки. Снова. И снова.
Я судорожно вдохнула и закашлялась. Что-то мягкое, податливое, прижимавшееся к моим губам, исчезло.
А ещё через вечность боли и судорожной борьбы за каждый вздох я расслышала:
— Ага! Я знал, что поцелуй сработает! Мощная штука. Алиска? Алис, ты там как? Эй!
Надрываясь от кашля, я прохрипела:
— Арман?
Перед глазами всё ещё расплывалось.
— Ага!
Но довольную улыбку драконыша я могла представить и так.
— Алиска-а-а! Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!
И меня, дрожащую и хрипящую, заключили в крепкие драконьи объятья.
От Армана приятно пахло чем-то свежим и острым, напомнившим мне пряные травы на лугу.
— Алиска!
Я ещё пару раз кашлянула. И вдруг с омерзением осознала, что вся в пыли.
От моего визга дракон вздрогнул и, чуть отстранившись, уставился на меня во все глаза. Но мне было совершенно не до этого. О, когда у тебя с волос свисает паутина, а всё лицо покрывает жирный слой пыли, не до чего больше дел не остаётся.
— Что это?! — ахнула я, оглядывая своё платье. Истлевшее, в дырах, потерявшее цвет и… мерзко пахнущее! — Откуда… откуда тут всё это?!
Арман отстранился окончательно — даже мою руку выпустил.
— М-м-м, Алис, видишь ли…
Мои пальцы тем временем нащупали что-то острое, твёрдое и, конечно, тоже пыльное.
Кинжал. Сейчас лезвие кое-где покрывал налёт ржавчины, но я могла с уверенностью сказать, что когда-то на нём была кровь.
Моя кровь.
Я машинально схватилась за грудь.
Но я дышу. И крови нет.
Как?!
— Алис, понимаешь…
— Где Александр? — перебила я.
— Кто? — не понял дракон.
— Ну, монах, рыцарь, как его там… ордена какого-то. Он… — я запнулась на "должен был лежать тут".
Пыль покрывала весь пол густым слоем. И следа от другого тела на нём уже не осталось.
Александр совершенно точно ожил, прежде чем я умерл… потеряла сознание.
И бросил меня.
— Здесь никого больше нет, — подтвердил мою догадку Арман. — Но, Алис, понимаешь…
— Откуда тут столько пыли? — пробормотала я, слушая его разве что в пол-уха.
— Алис, мы все думали, что ты мертва, — повысил голос Арман. — Монахи, конечно, сомневались. Но пошёл слух, что ты… что тебя убили. А я решил, ты просто заснула, и я разбужу тебя, как Спящую красавицу. Ну, помнишь, из баллады. О, и ты стала ещё краше с прошлого раза. Да.
Ага. В пыли и истлевшем платье. Просто красавица!
— Отлично, ну а пыль-то откуда? — не выдержала я. — И где все мои духи?!
От слов дракона: "Алис, ты только не пугайся" ёкнуло сердце.
Я уставилась на Армана, прекрасно понимая, что чтобы он ни сказал, мне это не понравится. Таким тоном хорошие вести не сообщают…
— Ты проспала пятнадцать лет.
— Чего?! — пискнула я. — Сколько?!
— Пятнадцать, — медленно повторил дракон. И я впервые заметила, что он изменился: раздался в плечах, черты стали острее, грудь — шире. Он больше не напоминал подростка — статный юноша, красивый даже.