Проклятие флибустьера
Шрифт:
Франсуа Дидьен поделился со Торнтоном новым переводом или, как он говорил, трактовкой книги.
— Новая глава, переведенная мной, завела меня в тупик, — признался Дидьен.
— То есть? Что вы имеете ввиду? — спросил Торнтон.
— Речь идет о нашей планете. То есть, о Земле, где обитают люди. Вы помните, когда я вам читал перевод из книги, где говорилось о том, что нас — людей создала более высшая и древняя цивилизация?
— Да, к сожалению помню. Хотя, до ваших слов, я полагал, что люди являются самыми разумными и сильными мира сего.
— Да, вы помните этот перевод. Так вот, здесь написано, что люди должны жить и мучится на Земле, словно они живут в тюрьме. Иными словами, Земля — это тюрьма этой цивилизации.
— Ну, это уже черт знает что. Ерунда какая-то, — произнес Торнтон.
— Так вот, и я говорю об этом.
— Может быть, вы дорогой профессор, что-то не так трактуете? — спросил Торнтон.
— Все может быть. Ведь язык древний, и черт знает, когда эта книга была напечатана. Вроде 400 лет, но ведь и другие книги могут существовать. Ведь она могла быть не единственной. Кстати, относительно смысла, то ведь эти слова совпадают и с библией.
— А именно?
— Веди в библии тоже речь идет о покаянии человека, как существа греховного. О том, что людям надо заботиться о душе праведной, а не о грешном теле. По крайней мере, вся католическая церковь об этом явно говорит, а иное другое мнение жестоко пресекается священной инквизицией, вплоть до казни, — сказал Дидьен.
— Вы в это верите, профессор? — спросил Торнтон.
— Приходится, — сказал Франсуа Дидьен. — Но меня, как человека ищущего истину, всегда будут интересовать такие вот, как эта книга, загадки.
2.7. Испанцы на горизонте
Из дневника Торнтона.
Через два дня мы подошли к месту, где должен был ждать нас капитан Бен Транс с двадцатью матросами на двухмачтовом судне «Ветерок». Судно стояло в полумиле от берега, в небольшой лагуне. На берегу мы увидели три лодки. Вокруг лодок никого не было. Странно, почему лодки были пустыми, оставленными без присмотра. На судне ничего подозрительного мы не видели, все было спокойно. Мы решили, что капитан отправил эти лодки для нас. Но вот почему здесь никого не было? Это было для нас загадкой. Нам ничего не оставалось, как сесть в лодки и доплыть до нашего судна. Там мы обо всем и узнаем. Мы погрузились в три лодки, и на них отправились к судну. Один из солдат заметил на судне своего приятеля, который стоял на палубе. Но он почему-то не откликался на приветствие своего друга. Трап был спущен. Однако мы так и не увидели того, кто это сделал. Все было так, как будто нас ждали, но почему-то не приветствовали нас. Забравшись на палубу судна мы, прежде всего, хотели узнать, почему же нас не встречают. На мостике стоял солдат, который махал нам руками. Уил Торнтон при виде солдата, подающего нам какой-то сигнал, хотел было выругаться, как вдруг замер в ужасе. На палубе, стоя были привязаны мертвые матросы. Их тела были в таких стойках, будто они были живыми. Вдруг, солдат стоящий на мостике начал кричать: «Это ловушка!!!».
Он бросился к нам, но было слишком поздно. Прозвучал ружейный выстрел, и солдат замертво растелился на палубе. Испанские солдаты выбегали отовсюду, их было очень много. Через полминуты мы были окружены неприятелем со всех сторон. Нас всех отвели в трюм. Там мы увидели раненного капитана Бен Транса и еще несколько, оставленных испанцами в живых, матросов. В трюме были так же наши каторжники Джон и Ханс, которых наш капитан когда-то высадил на необитаемом острове севернее Канкан. Капитан был в тяжелом состоянии, испанцы пытали его. Доктор Клайд сразу же начал оказывать помощь капитану. Потом он сделал перевязку матросам, которым так же досталось от испанцев. Один из матросов совсем плохо выглядел. У него было наживное ранение в живот. От боли он стонал. Клайд сказал Торнтону, что матрос не доживет до вечера, если его держать в таких жутких условиях. Каторжники Джон и Ханс практически не пострадали, но были также, как и другие закованы в кандалы. Доктор обратился к испанскому офицеру с просьбой о том, чтобы раненного перевели в лучшие условия. Однако все что мы получили — это был спирт и несколько бинтовых рулонов для раненных. От Транса мы узнали, что судно, которое преследовало нас от самого Кет Айленда, было испанским. Три испанских судна напали на город, а затем, прекратив атаки, преследовали наше судно до самой Кубы. Джона и Ханса они захватили на необитаемом острове и от них испанцы узнали направление движения нашего судна. Ночью, два дня назад, испанцы атаковали нас, подплыв тихо и незаметно на лодках. Наших солдат почти всех убили в бою, а оставшихся в живых замучили до смерти. От капитана Транса мы узнали еще более ужасные новости. На борту испанского судна находилась священная инквизиция, и она интересовалась нашей экспедицией. Их интересовало золото, которое мы ищем.
— Нельзя рассказывать испанцам об истинной цели экспедиции, — сказал взволновано профессор.
— Я согласен с профессором, — сказал Уил. — Пусть испанцы считают, что мы ищем золото.
— Но у нас ведь нет золота, — произнес один из матросов. — Испанцы рассвирепеют от этого, и станут нас пытать.
— И тем ни менее, — произнес профессор, — мы не можем рисковать. А то, что золота нет, они и сами могут убедиться.
— Испанцы отобрали все наши вещи. Среди них и книгу. Если они заинтересуются ею, что мы тогда ответим? — спросил Том Брайтон.
Неожиданно, открылась дверь трюма. К нам зашел молодой испанский офицер с двумя солдатами. Профессора Дидьена, доктора Клайда и лейтенанта Торнтона отвели на палубу судна. По-видимому, испанцы были в курсе всех наших дел и знали, кого надо было взять на допрос. Возможно, они узнали об этом от Джона и Ханса. Тем ни менее, нас «любезно» пригласили в капитанскую каюту. Там нас ждали три священника из инквизиции и испанский полковник дон Хуан Маноло де Барос.
— Нам известно все о вашей экспедиции, — неожиданно сказал Хуан Маноло.
Он рассказал нам о том, что пропавшее пиратское судно из Кет Айленда похитили нанятые испанцами пираты. И, что инквизиция параллельно с нашей экспедицией вела свое расследование, которое касается тайного монашеского ордена. Испанцы уже давно охотятся за орденом «Душ». Испанцы разложили на столе перед нами все девять статуэток, меч, книгу и карту. Один из монахов спросил нас о том, что нам известно. В основном они спрашивали Уила Торнтона и Франсуа Дидьена. Доктора Клайда испанцы отпустили сразу, как только узнали, что он был всего лишь врачом. Инквизитор угрожал нам пытками, если мы не расскажем им все, что нам известно об этих вещах и их предназначении. Вечером, израненных от пыток Дидьена и Торнтона, бросили в трюм к остальным заключенным. Доктор Клайд перевязал раны пострадавшим от пыток. От Дидьена и Клайда все узнали, что испанская инквизиция будет продолжать поиски монашеского ордена. Испанцев не интересовало золото, которое мы искали.
— А, где Гари? — неожиданно спросил Уил. — Я не вижу Гари.
— Его здесь нет, — сказал Тим. — Пока вас допрашивали, к нам пришел испанский офицер и увел Гари.
— О, черт! Черт бы побрал этих испанцев, — произнес Уил.
— Что вы им сказали? О чем они вас спрашивали? — поинтересовался Том Брайтон.
— Мы им сказали то, что они итак уже знали, вот почему нас сильно не пытали, — сказал Уил.
— Нас тоже будут пытать? — спросил один из солдат.
— Нет. Вряд ли. Вы их не интересуете, — ответил профессор. — Они уже получили, что хотели, к сожалению.
— Что же теперь с нами будет? — спросил Том.
— Я этого не знаю, — сказал Уил. — Однако испанцы сильно обрадовались, когда узнали, что мы искали золото.
К вечеру в трюм испанцы бросили Гари. Его тело было целиком покрыто кровавыми ранами, оно было похоже на один большой синяк.
— Испанцы не жалели его, — сказал Тим.
Доктор склонился над Гари, что бы оказать ему медицинскую помощь.
— Мерзавцы, — произнес доктор, — какие мерзавцы. Это твари, а не люди. Если до утра он выживет, то ему крупно повезет. У него сломлены ребра, возможны внутренние кровоизлияния.