Проклятие флибустьера
Шрифт:
— Вы можете говорить? — спросил профессор.
Гари молчал.
— Это удивительно. Испанцы, судя по внешнему виду, сильно потрудились над ним, но он не стонет от ран, — сказал доктор. — Он крепкий парень.
— Они плохие, — вдруг, еле шевеля челюстями, шепотом произнес Гари. — Они забрали у меня жука и раздавили его.
— Он в таком тяжелом состоянии и думает о каком-то бесполезном насекомом? — удивился Уил. — Ему самое время подумать о своей жизни, а не о каком-то жуке.
— Да, — согласился профессор. — Но, вы не забывайте — он тяжело психически болен. А эти испанцы…
— Испанские собаки! — смело сказал Том.
— Они сказали, что я пират, — сквозь зубы произнес Гари.
— Но, ведь ты и есть пират, — сказал Уил.
— Не надо об этом, — сказал доктор, обращаясь к Уилу.
— Я не пират. Пираты убивают ради своей наживы. Они плохие, — тихо произнес Гари.
— А, кто же ты? — спросил профессор.
Гари замолчал на некоторое время, а потом неожиданно ответил:
— Мне больно… — он начал стонать и плакать.
Нам показалось, что его стоны были не от ран причиняющих ему боль, а от чего-то другого, чего мы не понимали. Он как будто что-то бормотал про себя. Как будто проклинал кого-то, бормоча себе под нос. Уил подвинулся поближе к профессору и тихо спросил его.
— Вы сказали испанцам о вашем переводе книги?
— Конечно, нет. Хотя признаюсь, мне было тяжело это сделать. Под этими пытками и мертвый бы заговорил. Больше всего досталось Гари.
— Слава всевышнему, что испанцы не применили к нам все свои кровавые пытки. Может быть, они сохранили нас для каких-то своих грязных дел, или мы им еще нужны будем.
— Я полагаю, что они будут продолжать исследование, начатое нами, и скорей всего, будут двигаться по пути, обозначенном на карте, поскольку им уже известно, где мы побывали, и что там мы ничего не обнаружили.
— А нашли мы ровным счетом ничего. Разве что увидели, как живут дикари и стали свидетелями еще одного чудовищного убийства. Хоть туземцы и считают, что это убийство дело рук духов. Я все же полагаю, что среди экспедиции есть убийца. И это не последнее его преступление.
— Кстати, лейтенант, вы помните, что я вам говорил о девяти статуэтках и о девяти крестиках на карте? Ведь нам теперь благодаря испанцам известно о восьми жертвах. Стало быть, осталась еще одна…
— Да, я помню, вы тогда сказали, что это совпадение.
— Именно так. Я считаю, что это не просто совпадение. Каждая статуэтка забиралась монахами ордена у туземцев и дикарей, а взамен — происходила смерть родственника, — сказал Дидьен.
— Что вы этим хотите сказать Франсуа? — спросил Торнтон.
— Возможно, это лишь мое предположение, эти убийства вовсе не были таковыми.
— То есть как это? Убийства не являются убийствами?
— Это не убийства, а древние и тайные обряды этого ордена.
— Но, зачем? К тому же, вы забываете, что эти убийства были ужасными.
— Испанцы говорили, о найденном нами в теле жертв, цветке. Вы помните об этом Уил?
— Еще бы. Но ведь цветок можно было положить и после убийства. Так же, как и вытащить органы.
— Увы, мой друг. Увы. Испанцы проговорились во время пыток. Я узнал, что им известны и другие убийства. Такой же смертью погиб один из испанских вельмож. С этого-то все и началось. После смерти испанского аристократа, этим делом занялась испанская священная инквизиция.
— Вам повезло, что они не знают о том, что вы владеете испанским языком. Получается, что испанцы раньше нас узнали о существовании ордена. И раньше нас приступили к его поискам, — сказал Торнтон.
— Точно так. Интересно и другое. Труп испанского аристократа не был изуродован. По видимому, убийце кто-то помешал.
— Я предполагаю, что убийца владел испанским языком в совершенстве. Иначе, как бы он проник в испанский город, да еще и к самому богатому вельможе.
— Да, это вполне вероятно.
— Интересно, а от чего же он умер? — спросил Торнтон.
— Этого я не узнал. Можно спросить об этом испанцев.
— Вы шутите. Думаете, они скажут?
— Конечно, нет. Да, вот еще что. Самое главное. Не смотря на то, что труп был найден целым, то есть без малейшего пореза, в теле жертвы отсутствовало сердце и гипоталамус. А вместо сердца находился все тот же таинственный цветок под названием «Бермундиан». Мы находили такой же цветок в жертвах, по-видимому, совершенных одним и тем же человеком, а может быть и целой группой. Я не исключаю и такой возможности, — заключил профессор Дидьен.
— Да, в этом предположении есть резон. А, что вы думаете о Гари? Может быть, эти преступления совершил он? Ведь, он единственный, кто уцелел на пиратском судне, — спросил Торнтон.
— Это вряд ли. Ведь, во время преступлений в Кет Айленде и на Кубе, он все время находился под надзором солдат. К тому же не забывайте, он же ненормальный. Такой и мухи не обидит, не то чтобы человека на куски искромсать. Скорей всего, он когда-то был пиратом, но потом, по каким-то причинам, сильно воздействующим на него, свихнулся. В пиратском деле разное бывает. Я думаю, что он что-то знает. Там на корабле, что-то произошло, что и повлияло на Гари. И, если мы узнаем от него, что этим источником было, то возможно, мы и найдем разгадку монашеского ордена, по крайней мере, нападем на след или их природу происхождения. Для Гари сейчас нужно спокойствие и постепенное лечение. А эти тупоголовые инквизиторы все портят, — сказал профессор Дидьен.
— Но ведь, не святой же дух совершил все эти преступления? — спросил Уил Торнтон.
— Нет. Конечно, нет.
2.8. Священная инквизиция
Три испанских судна двигались вдоль Панамы к месту, обозначенному на карте — немного восточнее Панамского канала. Вдали показался небольшой остров. Все три судна шли между материком и островом. Тревогу забил один из испанский солдат, стоящий на вахте. Он начал кричать:
— Корабль на горизонте!
На палубе появился капитан испанской флотилии Хуан Маноло де Барос. Достав подзорную трубу, он посмотрел через нее на указанное солдатом судно. Корабль, который появился на горизонте, был без опознавательного флага.
— Наверное, это пираты, — тихо произнес командор.
— Что ваше сиятельство прикажет? — спросил офицер, который стоял на мостике рядом с Хуан Маноло.
— Для начала, немного попугаем их. А там посмотрим. Подготовьте левый борт.
— Будет исполнено.
Когда испанская эскадра приблизилась к острову и неизвестному судну на расстоянии выстрела, то неизвестное судно быстро набрало ход и скрылось за скалистым островом. Когда три испанских корабля отошли от острова, то больше пиратского судна на горизонте не было видно. Пираты словно растворились. Через полдня пути испанские суда прибыли к берегу материка, к тому самому месту, которое было указано на карте. По приказу инквизитора испанцы должны были направиться в глубь материка, восточнее Панамы. На берег высадились около сотни солдат. Инквизитор приказал захватить с собой в поход пленных. Суда стали на якорь у побережья. Человек 80 разбили лагерь на берегу. На следующее утро наступил легкий туман. Испанская экспедиция направилась вглубь материка. Через два дня пути они дошли до небольшой речки. Там они повстречали испанских рыбаков, и, одолжив у них лодки, переправились на другой берег реки. От рыбаков они узнали, что через полдня пути можно встретить заброшенный форт. Испанцы решили остаться в этом форте на ночь. Когда они прибыли в небольшой форт, который был заброшенным уже давно, то там они обнаружили лишь трех одичавших собак. Пока пленные стояли на площади форта испанцы обустраивались в помещениях форта. К Гари, сидящему на земле, подбежали собаки и начали сперва играть, а затем и облизывать ему лицо. Клайд был взволнован поначалу этим, как бы они не напали на Гари, но увидев, как собаки доброжелательно относятся к Гари, успокоился. Собаки начали выть, окружив Гари, а затем начали бросаться на испанцев, которые то и дело бегали в суматохе по форту. Один из испанцев открыл пальбу по собакам. Трое испанцев, что охраняли пленных, тоже открыли огонь по собакам. Вскоре они перебили всех трех собак. Окровавленные тела собак лежали на земле. Гари подошел к одной из собак и обнял ее.