Проклятие мёртвого короля
Шрифт:
Но после ментального толчка я замечаю пса, подбежавшего почти вплотную к огню. Я чувствую его страх, но он стоит, стоит и держит в зубах полузадушенную сову.
Да, это выход. Временный... Потому что если остаться в птице надолго, я растворюсь в ее сознании. Но зато не сгорю заживо... тело сгорит, а разум нет.
Может, Лайош что-то придумает потом? Сейчас главное - выжить! Только переноситься надо полностью... полностью!.. Страшно, но гореть еще страшнее!..
Самый ужасный кошмар анимага - перенестись полностью в тело животного, потеряв связь со своим человеческим. Говорят, после этого в астрале остается посмертный отпечаток памяти...
Оковы на руках мешают мне использовать некросилу, но анимагия - немного иное, ее нельзя заблокировать, особенно если рядом стоит тот, кто готов тебе помочь, и смотрит глазами Лайоша с собачьей морды...
– Да будьте вы прокляты!
– уже взлетая в небо, я вдруг услышал громкий голос отца: - Если мои потомки не вернутся в родные стены и закон равновесия не восстановится, вы все умрете. Все!
– и он рассмеялся страшным безумным смехом.
– Умрете сами и убьете своих близких! Ни одного живого не останется в этой проклятой мною стране...
– снова раздался страшный смех, от которого даже мне стало жутко.
Но я не удержался и подлетел, чтобы посмотреть на лицо светлого предателя... испуганное и растерянное. Люди на площади заметались в панике. Часть, наоборот, застыла от парализующего ужаса. Они уже наказывали сами себя за то, что явились смотреть на нашу казнь...
Мой отец каким-то чудом преодолел блокирующую силу антимагических оков. Его мощь подпитывалась сейчас из моего тела и тела брата.
Но вместо того чтобы спастись из огня, отец проклинал всех... И помечал каждого страшной меткой смерти. Каждого!... Все, кто оказался на площади, должны были умереть в течение года.
Я ощутил, как умерло мое тело, почти сразу следом за мной ушел брат - отец выпил из нас не только магию, но и саму жизнь. А сам стоял в огне и смеялся...
Наверное, он понимал, что спастись не получится - кругом были лучники, вооруженные стрелами с антлигоскими наконечниками, практически убившими нас в замке. Поэтому он тратил всю свою магию на месть...
– Никто и ничто не остановит мое проклятие! Если оно начнет исполняться - все умрут!... А я восстану, чтобы править мертвыми!
Резко проснувшись, я услышал из соседней комнаты негромкий вскрик и рванул к Мартошу, как был, в одном нижнем белье, но зато с огнестрелом в руке.
Ногой распахнув дверь, я прицелился в спину призрачной твари, зависшей над моим другом.
Тварь обернулась, и рука у меня опустилась...
На меня смотрело мое собственное отражение, даже голубые глаза были такими же.
– Ты?..
– изумленно произнес он моим же голосом... Нет, не совсем моим, но очень похожим.
– Он нас опять предал! Давай его убьем!..
– Никого он не предавал, - я пристально уставился на свое отражение. Древний призрак... Очень древний неупокоенный призрак.
– Он нас спас!.. Помнишь? Сову помнишь?!
Призрак задумался, а я попытался... нет, не упокоить, но хотя бы прощупать, возможно ли подобное.
– Ты на него зол, - пока я изучал призрака, тот изучал меня.
– Очень зол.
– Но это же не повод его убивать, - нервно хмыкнул я.
– Друзья часто ругаются.
– Я тоже думал, что он мой друг...
– Он им и оставался, - разговаривая с... эм... духовным отпечатком моего предыдущего воплощения... я аккуратно передвигался все ближе и ближе, так чтобы встать между призраком и Мартошем.
– Ты знаешь, что это он управляет артефактом на твоей шее?
– поинтересовалась моя темная призрачная копия, с ненавистью глядя на мою светлую половину божественного единения.
Я кивнул:
– Так получилось. Лучше он, чем кто-то чужой.
И тут меня озарило!
– А ты можешь общаться с отцом?.. Со своим отцом? С тем, что сейчас живет в замке?
Призрак весь сморщился, словно тема про отца ему неприятна и немного болезненна. Интересно, я так же выгляжу, когда меня что-то раздражает?
– Могу, но не хочу! Он... не тот.
– Что значит «не тот»?
– удивился я.
– Не тот, - упрямо повторило мое отражение.
– Он словно... как тот живой, что жил в замке до вас, то нормальный, то безумный, то снова нормальный, то сам с собой говорит и смеется. Нет, это не тот отец, которого я любил.
– Ну да, он спятил еще, когда нас сжигали, а может, и пораньше немного, - согласился я.
– Нас сжигали?!
– искренне удивился призрак.
– Нет... Не помню... Не хочу помнить!..
И практически вбежал в стену и растворился в ней, словно тень.
Я опустил огнестрел и направился к двери. Мне тоже пришла пора исчезать.
– Поговори с Анной!
– выдал мне вслед вместо благодарности Мартош: - Помирись с ней! Я хотя бы не буду себя чувствовать человеком, укравшим у дурачка из-под носа конфету.
Резко развернувшись, я...
Нет, ничего хорошего мы сейчас друг другу не скажем. Но, даже понимая, что он прав, я еще не готов простить ему выходку с ошейником.
Теперь из вредности не буду Анну освобождать от клятвы - зачем, раз мне запретили ей приказывать?
Знаю, что глупо... И что уже завтра я буду думать иначе. Но пока просто бешеное желание послать его... самого... куда подальше.
Но посылать Мартоша я никуда не стал, сам вышел, правда, успев услышать: «Спасибо, что пришел!»...
Придурок, можно подумать, я бы его бросил одного разбираться с призраками.
Следующие недели две нам было не до выяснений отношений... Но потом, когда появилась возможность выдохнуть, мы стали старательно друг друга не замечать, все трое. Я вставал до их отъезда, обедал в гордом одиночестве, ужинал тоже, вечером из библиотеки выскальзывал как можно позже, чтобы они уже успели наболтаться вволю и разойтись по своим комнатам.