Проклятие рода
Шрифт:
– В каком смысле? – Недоуменно спросила Катарина. – Агда тоже родила ему детей.
– Наш король действительно влюбился. – Заключила Елизавета.
– То есть, ты полагаешь, что это не простое увлечение? Не похоть?
Младшая из всех сестер категорически мотнула головой.
– Тогда что, по-твоему?
– Боюсь, что это любовь и всерьез. – Задумчиво ответила принцесса.
– Но, не думаешь ли ты, что Эрик может жениться на этой Карин и сделать ее королевой?
– Это непостижимо! Такого никогда не бывало! – Воскликнула София.
– Во-первых, бывало, всегда ли короли женились лишь из соображений политических союзов? Сейчас не вспомню конкретный пример, но поверь мне сестрица, бывало… Во-вторых, я не говорю, что это произойдет прямо завтра…
– Но, - опять перебила ее София, - он же отправил Сесилию вести переговоры с королевой Англии о замужестве!
– Сесилия… - Усмехнулась Елизавета. – Скорее Эрик избавился от нее. Нашу сестру всегда интересовали лишь драгоценности, развлечения и… мужчины.
– Но она же уехала вместе с мужем. – Возразила Катарина.
– И восхищенно пишет об испанском посланнике. – Парировала Елизавета. – Хоть я была совсем маленькой, но очень хорошо помню то, что назвали «Вадстенским скандалом» - ее любовные похождения с Иоганном Ост-Фрисландским , братом Эдцарда, ставшего мужем нашей старшей сестры Катарины. Тогда Сесилии крепко досталось от нашего отца. Мы уже вспоминали об этом сегодня.
– Да, - мрачно подтвердила Катарина, - он избил ее, таскал за волосы и называл такими словами, что я не могу произнести вслух. Я еле смогла успокоить Густава.
– На то были свои причины. Отец собирался выдать Сесилию замуж за Георга Иоганна курфюрста Пфальц-Фельденц. Но после Вадстены, Георг предпочел другую нашу сестру и женился на Анне-Марии. Хотя Сесилия всегда была самой красивой из нас.
– Но она все-таки вышла замуж. – Заметила София.
– Вышла. – Согласилась Елизавета. – Но за кого? За странствующего маркграфа Кристофера из Баден-Бадена, который полностью уступил свои права на Баден брату Филиберту в обмен на ежегодное содержание в четыре тысячи гульденов и апанаж в виде крошечного княжества Родемахерн и еще каких-то незначительных владений, доставшихся ему от матери из Люксембургского дома. Повоевав в испанской армии с французами, Кристофер нанялся на службу к нашему Эрику и в награду получил Сесилию. Кому еще нужна была наша опороченная сестра? Впрочем, это ее вина.
– Дева Мария, Елизавета, - изумилась вдовствующая королева, - откуда ты все это знаешь и, главное, как ты все это помнишь?
– Я умею внимательно слушать, ваше величество. – Склонила голову юная принцесса. – Наша Сесилия и ее нынешний муж – подходящая друг другу пара. Особенно, в умении тратить деньги. Но закончим с Сесилией. Королева Елизавета Английская уже отказала в сватовстве, когда к ней обращались наш брат Юхан и Сванте Стуре. Не думаю, что с тех пор она изменила свое решение. Поэтому разрешение Сесилии отправиться в Англию для Эрика не более чем способ избавиться от нее.
– А я помню, как за Сесилией ухаживал обворожительный поляк… - Мечтательно произнесла София.
– Да, граф Ян Тенчинский, польский посол. – Подтвердила Елизавета. – И даже наш Эрик не возражал против их союза. Но поляк попал в плен к датчанам и умер. Достаточно о Сесилии. Вернемся к Карин. Я попробую с ней общаться теснее, можно сказать подружусь, ведь мы ровесницы, постараюсь сделать ее нашей союзницей или уговорить, хотя бы посплетничать со мной об Эрике. Возможно, и да поможет нам Дева Мария, она окажется тем единственным человеком, который сможет влиять на короля. Если это, конечно, любовь. – Добавила принцесса.
– А Перссон? – Вспомнила Катарина.
– Мне кажется, что Эрик предпочтет Карин Перссону.
– Увлечение женщиной это одно, дела королевства – другое.
– Кто знает… не станет ли она поводырем в тех терзаниях и сомнениях, что постоянно мучают нашего короля. – Пожала плечиками Елизавета. Катарина с восхищением смотрела на нее, не уставая поражаться. Эта юная семнадцатилетняя девушка, рассуждала, как умудренная жизнью матрона.
– Но что же будет со мной? – Капризно напомнила о себе София.
Все дамы разом посмотрели на нее.
– Обручишься, а свадьбу будем откладывать как можно дальше и под любыми предлогами. – Быстро нашлась Елизавета.
Карин понимала, как задевают Эрика все эти бесконечные заговоры, ссоры со знатью, со сводными сестрами, пусть даже не воочию, а на бумаге, в переписке.
– Они пишут одно и тоже: «Освободи Юхана!» - Горячится король и даже больно стучит кулаком ей по коленке. Но Карин терпит, не подавая и вида.
– Словно хотят позлить меня, будто я не понимаю, что от сводного братца исходит главная угроза мне. Как вспомню его пустые бесцветные глаза, оттопыренное ухо, лисий хвост бороды…, все, абсолютно все говорит о хитрости, изворотливости, за которыми видно лишь одно желание предать, устроить заговор, свергнуть меня, законного короля и сесть самому на трон Швеции. А за спиной Юхана маячит эта чертова польская католичка. У той замыслы идут еще дальше, она жаждет вернуть всю Швецию в лоно римской веры, чтобы снова в наших церквях зазвучали мессы, чтобы снова наш народ слушал проповеди на неведомой ему латыни, а тем самым был отлучен от истинного слова Божьего. – Шепчет Эрик и утыкается лицом в колени Карин. А девушка гладит его волосы, стараясь успокоить несчастную мятущуюся душу возлюбленного. Он устал, он отступает перед врагом, обессилив в борьбе, и лишь, как вспышка отчаяния, в последней попытке отделаться от них, вырывается его гнев, частично обрушиваясь и на невиновных, в том числе порой и на нее… Но после урагана, наступает обессиленное затишье, замкнутость, уход в самые сокровенные глубины души и разума, которыми он может поделиться только с ней одной.
Тихим признанием вины и одновременно просьбой о прощении звучит:
– Прости, я не хотел кричать, совсем не хотел. Я просто перестаю понимать, что происходит в этом мире. Я уже сам не знаю, чего я хочу. Выбить всю мразь из других, или не делать вовсе ничего. Может это лучший выход? Пусть все идет своим чередом. Забыть обо всем, отказаться от трона, пусть они делают с ним, что хотят, а мы удалимся с тобой в какой-нибудь замок подальше от Стокгольма, от Дании, куда-нибудь в центр страны, например, в Вадстену, где живет мой брат несчастный больной Магнус. Мы не потесним его нисколько. Напротив, он будет только рад. А оттуда, издалека наблюдать за всей этой мерзостью, или, нет, просто забыть о ней, иначе отвращение, омерзение будут преследовать нас так же, как и сейчас, с утра до ночи. Меня тошнит, словно я одержим злым духом, меня затягивает, как в трясину. И так будет продолжаться вечно, пока не пошлешь все к черту и не станешь обыкновенным человеком, живущим простой семейной жизнью с ее радостями и покоем. Скоро ты мне родишь ребенка…
– Еще не скоро, - шепчет ему Карин, - где-то осенью.
– Неважно, родишь и вот увидишь, многое изменится. Я тебе обещаю.
– Я верю тебе, Эрик…
– Вадстена - тихое, уютное местечко на берегу озера Веттерн, неподалеку расположен монастырь Св. Биргитты. Замок полностью окружен водой. А Магнус… он остался в детстве, толстый, неуклюжий, похожий на медвежонка, сочиняет небылицы и живет в них, окруженный русалками, феями, гномами и прочими сказочными персонажами. – Грустно усмехнулся Эрик.