Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы
Шрифт:
На ней красовались обычные арифметические выкладки.
Совокупный конвертируемый доход 2 706 888 72
Совокупность графиков с 1 по 27 2 443 182 09
Остаток, выплачиваемый по выписке 263 702 63
Форрестер изумленно набрал воздух в легкие, закашлялся, сдавленно закричал:
— Два с половиной миллиона долларов за медицинское… Пресвятой Боже! — Он сглотнул слюну и неверящим взглядом посмотрел на Эдне. — Небеса святые! Кто может позволить себе тратить такие деньги?
— Ты, например, — спокойно ответила Эдне. — Иначе лежал бы себе во фризариуме как миленький…
— Боже! И… — мысль пришла ему в голову. — Вот, посмотри! Они продолжают обманывать меня! Здесь указано двести шестьдесят тысяч, а выдано только двести тридцать.
Энде опять начала сердиться.
— Но, Чарлз. Как никак ты вчера оказался в больнице. Возможно, ты сумеешь выбить из Хайнца частичную компенсацию расходов. Я не знаю… Но, разумеется, он опротестует иск потому, что ты нарушил процедуру.
Форрестер непонимающе посмотрел на нее, затем вернулся к документам и почти тут же застонал.
— Передай бокал, — попросил он и серьезно отпил. — Абсурдная ситуация. Миллионы долларов на докторов. У людей не бывает таких денег.
— У тебя же они нашлись, — заметила она. — Но со временем деньги восстанавливаются. При условии совокупного интереса и роста капитала.
— Но они… эти грабители в белых халатах… Не знаю, что они со мной делали. Следует установить контроль над ценами.
Эдне взяла его руку и вновь притянула к себе на диван. Терпеливо, хотя терпение было на исходе, произнесла:
— Дорогой Чарлз. Мне так хочется, чтобы ты больше узнал о нашем мире, прежде чем начнешь указывать на его недостатки. Знаешь, что им следовало сделать с тобой?
— Ну… Не совсем. Но мне кое-что известно о ценах на медицинские услуги. — Он нахмурился. — По крайней мере, я помню, сколько это стоило раньше. Полагаю, все произошло из-за инфляции.
— Не думаю. Вернее… слово подобрано неадекватно, — сказала она. — Вещи стоят дороже потому, что деньги обесценивались. Я поняла, кажется, верно. Но и это отличается от того, что произошло в действительности. Операции стоили бы столько же, сколько и в девятнадцатом веке, но…
— В двадцатом.
— Какая разница. Пусть будет двадцатый. Если бы нашелся человек, сумевший сделать их тогда, то стоили бы они не меньше, чем сейчас. Но такого человека не нашлось…
Форрестер по инерции кивнул.
— Хорошо. Надо признать, что, оказавшись живым, грешно набрасываться на спасителей. Но все же…
Девушка терпеливо отыскала в папке нужный листок и, разгладив, передала Форрестеру. Он взглянул, и ему стало дурно. Цвет, размер — в натуральную величину… в первый миг он подумал, что перед ним Лом Чейни в роли Призрака оперы.
Но это был не грим.
Это было лицо, или то, что осталось от него.
— Что… — осекся он.
— Убедился, Чарлз? Ты был в неважном состоянии.
— Я?
— Да, дорогой. Внимательно прочти заключение. Вот здесь — очевидно, ты упал лицом прямо в огонь. Помимо наступившей смерти, передняя часть лица была полностью уничтожена. По крайней мере, мягкие ткани. Мм… тебе повезло, что мозг не поджарился.
Он ошарашенно следил, как нежная, очаровательная девушка беспристрастно изучала снимок, как будто она разглядывала не обугленное лицо, а баранью отбивную.
Она продолжала:
— Разве ты не заметил, что у тебя другой цвет глаз? У тебя новые глаза.
— Убери, — проворчал Форрестер.
От отпил глоток из бокала и немедленно пожалел об этом. Затем он вытащил сигарету из второй пачки и закурил.
— Я все понял, — после долгой паузы процедил он.
— Да, дорогой? Превосходно. Кстати, для сведения, над тобой работало человек четыреста-пятьсот. Готова поспорить. Специалисты в самых разных областях и их многочисленные ассистенты использовали дорогостоящее оборудование. Такой пациент, как ты, напоминает хитрую китайскую головоломку, которая состоит из множества элементов, укладываемых в определенном порядке. Учти, этих элементов у них не хватало, поэтому им пришлось делать новые. Разумеется, что-то подпортилось и…
— Прекрати!
— Какой ты взвинченный, Чарлз.
— Ладно, я псих, неврастеник. — Он затянулся и задал вопрос, который формировал минут десять, извлекая по частям из глубин подсознания. — При нормальном уровне расходов в той жизни, которую я веду, сколько приблизительно я протяну на четверть миллиона долларов?
Она посмотрела мимо него, постукивая коготками по губам.
— Существует масса вещей, которые вошли у тебя в привычку, — задумчиво произнесла она. — Они дорого стоят. Например, сигареты, которые ты куришь, или эти отвратительные яйца и еще… Бр… Этот оранжевый сок!
— Не вдавайся в подробности! На сколько?
Она сложила губы трубочкой.
— Это зависит от…
— Так на сколько долго?!
— Возможно, до конца недели.
Он уставился на нее, а потом едва сдержал смех, который больше походил на всхлипывания.
— До конца недели?
Он подготовился получить неприятный ответ. Но слова Эдне превзошли все его ожидания. Он спросил совершенно убитым тоном:
— Так что мне делать, Эдне?
— Имей в виду, — напомнила она. — Ты всегда можешь устроиться на работу.
— Конечно, — с горечью прошипел он. — У тебя припасена вакансия? На миллион долларов в неделю?
К удивлению Форрестера, она серьезно отнеслась к вопросу.
— Чарлз! Не на такую сумму! Ты не квалифицированный специалист. Я считаю, что двадцать, двадцать пять тысяч в день будут для тебя пределом.
— И ты поможешь подыскать работу?
— Сколько, интересно, предложил бы Тайко?
— Постой. Разве Тайко предлагал работу? Я думал… Но ведь я считал, что речь идет об очередном клубе! Он, кажется, называл его Общество Нед Луд?