Проклятие
Шрифт:
Я потянула ворота на себя, почти уверенная в том, что они не поддадутся, но те с жутким скрипом, словно их не открывали уже тысячу лет, распахнулись, приглашая меня войти на территорию некогда благоухающего и ухоженного сада. Однако, очень опрометчиво оставлять их открытыми, учитывая, в какой глуши расположено поместье, с сожалением подумала я и на всякий случай огляделась по сторонам, но меня окружала все та же беспечная идиллия, в которой не было ничего настораживающего или подозрительного. Протиснувшись в образовавшуюся между створами ворот щель и глазея по сторонам, я неспешно зашагала по брусчатке, которую, явно, давно никто не подметал, хотя иметь садовника на такой впечатляющей размерами территории было бы благоразумным решением. Не думаю,
Я вздохнула, с тоской разглядывая остатки былой роскоши. Когда-то этот сад, наверняка, был гордостью поместья, но сейчас представлял собой удручающее зрелище с разросшимися неухоженными деревьями и высокой травой, которая умудрялась пробиваться даже между булыжниками подъездной дороги.
Остановившись перед широкими гранитными ступенями высокого крыльца, обрамленного давно не крашеной балюстрадой, я посмотрела на потемневшие от времени каменные стены особняка, которые так полюбил дикий плющ. Несомненно, строители, возводившие дом, давным-давно преставились, а их творение – безмолвный свидетель истории этих мест – все также стоит на том самом месте, где они соорудили его когда-то, замерев в суровом, торжественном молчании. Уверена, если бы эти стены могли говорить, то им было бы, что поведать потомкам о своих прошлых хозяевах и о своей прошлой жизни. Скорее всего, когда-то здесь кипела жизнь, бегали ребятишки, хозяева устраивали знатные семейные ужины и приглашали погостить богатых персон со всей Америки. Уверена, все это было именно так, но сейчас ощущение того, что поместье брошено и забыто, охватывало меня все сильнее. Поднявшись по запыленной лестнице на просторную террасу, я нерешительно остановилась перед массивной двустворчатой дверью, сделанной из какой-то плотной, тяжелой древесины, и остановила взгляд на медной ручке, сделанной в виде головы оскаленного льва, из ноздрей которого свисало увесистое кольцо. Взявшись за него, я несколько раз осторожно постучала им по темно-коричневой поверхности.
Тук. Тук. Тук.
И прислушалась. Из-за двери не раздалось ни звука.
Тук-тук-тук! – на этот раз я постучала гораздо настойчивей, а потом снова прислушалась.
Тишина, нарушаемая лишь удивленными перекличками птиц, резвившихся среди деревьев и, явно, не ожидавших, что сегодня появятся гости, которые нарушат царивший здесь до этого момента покой. Я отступила от двери и оглянулась, пробежав глазами по саду и надеясь увидеть гуляющего среди зарослей дядюшку, но его там, разумеется, не оказалось. Полной грудью вдохнув пропитанный травами кислород, я на несколько секунд закрыла глаза.
Идиллия.
Благодать.
И никого.
Ни единой живой души. Я снова развернулась к двери и, схватившись за кольцо, сделала при помощи него еще несколько стуков, но не услышала в ответ ничего, кроме взволнованного птичьего щебета за спиной да отголосков звонкого, щелкающего эха. В общем, как я и предположила, едва только впервые увидела дом, хозяева отсутствовали.
Растерянно посмотрев на голову оскаленного льва, я попыталась сообразить, что мне следует предпринять в сложившейся ситуации, но не придумала ничего лучше, как положить на нее ладонь и осторожно повернуть против часовой стрелки. В следующую секунду замок щелкнул, и тяжелая дверь, лениво заскрипев, медленно подалась мне навстречу.
Открыто.
Очень непредусмотрительно со стороны мистера Вудварда, снова подумала я, если, конечно же, он
Замерев на месте и нерешительно вглядываясь в прохладный полумрак гостиной, я долго не решалась войти, но, собравшись с духом, переступила порог, надеясь в глубине души, что новые хозяева поместья, кем бы они не были, не пристрелят меня раньше, чем я успею поздороваться и объяснить причину своего вторжения.
– Здравствуйте! – громко произнесла я, оказавшись в огромном зале и с неприкрытым интересом рассматривая уставленный старинной мебелью интерьер. Действительно, время словно застыло здесь, отставая от цивилизации на добрую сотню лет. – Я ищу дядю. Его зовут Алестер Вудвард. Когда-то он владел этим поместьем. Вы не знаете, где я могу найти его?
Тишина.
Я бросила взгляд на выложенный потертым, но дорогим паркетом пол, а потом с интересом пробежала глазами по высоким стенам, на которых висело множество портретов людей в полный рост, написанных маслом и обрамленных массивными резными рамами, выточенными из какого-то крепкого дерева, покрытого уже порядком облупившимся лаком. Набравшись храбрости, я сделала шаг вперед и подошла к ближайшему полотну, на котором был изображен галантный молодой мужчина, одетый в старинный фрак, узкие штаны и высокие черные сапоги. В одной руке он держал трость, на которую опирался, а в другой – цилиндр. Довольно статный персонаж, мелькнула мысль, который, видимо, пользовался авторитетом в обществе, несмотря на то, что на вид ему было не больше двадцати пяти лет.
Интересно, кто он? Один из тех, кто когда-то жил в поместье или видный государственный деятель минувших лет, иметь портрет которого в доме было признаком хорошего тона? Я внимательно разглядела благородное лицо, украшенное длинными завитыми кверху густыми, словно у современного фокусника, усами. Полюбовавшись немного этим эффектным господином, я сместилась вправо и остановила взгляд на следующем полотне. На нем была изображена молодая женщина с едва заметной улыбкой и гордым, знающим себе цену взглядом.
Целая картинная галерея, завороженно подумала я, развернувшись лицом к центру зала. Посмотрев в сторону широкой мраморной лестницы, первый пролет которой оканчивался широкой площадкой с огромным полукруглым окном, я не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в каком-то музее, в каком-то совершенно другом, непривычном для меня мире. Современные жилища пропитаны духом минимализма, у многих людей в доме нет ни единой книги, ни единого лишнего шкафчика, отсутствуют даже настенные часы, но жители этого особняка, явно, были приверженцами гигантизма и не любили мелочиться.
Я глубоко вдохнула пьянящий аромат старой древесины, который чем-то напомнил мне вкусный запах маленького антикварного магазина, расположенного в самом сердце Нью-Йорка. Мне нравится этот запах. Вообще, могу сказать точно, несмотря на то, что дом выглядел безлюдным и немного запущенным, от него и всего его интерьера веяло дружелюбием, торжественностью, благородством и спокойствием. Это настроение передалось и мне, думаю, вы знаете, как это бывает. Я снова огляделась по сторонам.
Однако, где же люди?
Где хоть кто-нибудь?
Замерев у подножия лестницы и прислушавшись, я разглядела в луче света, бьющего через панорамное окно лестничной площадки, тысячи порхающих в воздухе пылинок. Возможно когда-то этот дом с утра до ночи убирала многочисленная прислуга, но теперь, и это сильно бросалось в глаза, те времена остались далеко позади. Ощущение того, что дом брошен, еще сильнее укоренилось в голове.
Я подошла к стоявшему неподалеку от камина огромному роялю и подняла тяжелую старинную крышку, очередной раз убедившись в своей правоте насчет любви хозяев поместья к большим предметам. В задумчивости нажав на первую попавшуюся клавишу, я услышала, как по дому пронеслась одинокая и грустная низкая нота. Закрыв крышку, я снова прислушалась к тишине и вздохнула: неужели такой долгий путь на край света оказался совершенно напрасным?