Проклятие
Шрифт:
– Вы уверены, что врачи позволяют вам такие вольности, сэр? – мягко вставила я. – Спиртные напитки никого еще не доводили до добра и…
– Ты шутишь, дочка? – он кинул на меня слегка насмешливый взгляд. – В наших местах легче встретить диких обезьян, чем хоть одного врача! Последний – доктор Брилль – умер примерно двадцать лет назад. Но, даже, если бы он был до сих пор жив, я бы не пустил его на порог дома. Что толку от этих врачей? Бывают случаи, когда доктора бессильны, поэтому нет никакой нужды полагаться на них и их знания.
– Уровень современной медицины… – начала было я, пытаясь возразить,
– Чушь! Если человек обречен, то ничто ему не поможет. И никто… – его голос дрогнул и он, понурив взгляд, словно вспомнил о чем-то грустном, замолчал и залпом выпил стакан, даже не поморщившись, а потом добавил. – Поверь мне, дочка, я знаю об этом, как никто. Вся эта ваша современная медицина – чушь собачья, прошу простить меня за ругань.
– Обидно слышать, учитывая, что я врач.
– Ты стала врачом? – дядюшка поднял на меня удивленный взгляд, а потом, сухо улыбнувшись, удовлетворенно добавил. – Стало быть, мечта твоей матери осуществилась, ведь она мечтала, чтобы ты стала врачом и помогала людям.
– Вы ошибаетесь, – уверенно отозвалась я. – Мама всегда настаивала на том, чтобы я стала архитектором, как и она.
Старик снова насупился и посмотрел на окно, разочарованно покачав головой:
– Я ведь просил эту глупую женщину, чтобы она молчала до самой смерти и ни при каких обстоятельствах не позволила тебе оказаться в поместье!
– Сэр… – снова отозвалась я, понимая, что не могу называть дядей человека, которого вижу впервые в жизни. – Пожалуйста, не говорите так о моей матери, прошу вас!
– Не обижайся, дочка. Я очень благодарен Оби и храню о ней самые добрые и светлые воспоминания, – старик немного помолчал, а потом спросил. – От чего она умерла?
– Онкология, – коротко объяснила я.
– И что же ты не помогла ей, если ты врач?
– К сожалению, медицина не всесильна, – терпеливо продолжала я, понимая, к чему он клонит. – Трагедии случаются. А, кроме того, болезнь застала маму врасплох, протекала стремительно и…
– Смерть всегда застает нас врасплох, дочка. Она еще никого не предупредила заранее о своих намерениях. Она уже очень много лет бродит по поместью, она забрала всех, а я все никак не дождусь, когда она войдет в особняк и приберет меня в свои убийственные объятья… Не понимаю, чего она медлит… – мистер Вудвард взял бутылку и снова до краев наполнил стакан.
Старик был явно философом в душе, но это неудивительно. Проводя жизнь в одиночестве и безделье, можно додуматься до таких вещей, на которые у занятых людей не остается свободного времени. Все великие философы, будь то Кант или Платон, были одинокими людьми. Оно и немудрено, потому что человек, которому нужно много работать для того, чтобы прокормить семью, оплачивать счета и растить детей, не будет философствовать. Он будет действовать, исходя из текущей обстановки, а не рассуждать о критике чистого разума или дуализме души и тела. Подумав обо всем этом, я осторожно спросила:
– И давно вы живете один, сэр?
– С 16 июня 1987 года. С того самого момента, когда вы с Оби отбыли из поместья навсегда сразу же после похорон Марты… Тебе тогда было чуть больше пары месяцев, – не задумавшись ни на секунду, ответил мистер Вудвард и сразу
– Но ведь память…
– Чушь! – отрезал старик, не дав мне продолжить. – Всего у меня было три любимые женщины, две из них – Хлоя и Марта – к настоящему моменту мертвы…
Я хотела было спросить, а где же третья, но не успела вставить ни слова, так как старик самозабвенно продолжал:
– Не могу смотреть на их улыбки, потому что сразу же вспоминаю, в каких страшных муках умирала каждая из них… Знай они, что их ждет впереди… – он насупился и ненадолго замолчал, а затем, видимо, справившись с захлестнувшими его воспоминаниями, спросил. – А как поживаешь ты? Обзавелась ли семьей?
– Еще не успела, – смущенно ответила я, не ожидавшая подобного вопроса. – Все впереди и…
– Все впереди? – строго перебил он меня. – Боже, правый, дочка, тебе уже тридцать три года. Еще немного, и все будет позади, а впереди тебя будет ждать только одинокая скучная старость. Она наскучит тебе настолько, что ты возненавидишь даже камин и кресло-качалку перед ним.
– Если вы так сильно не любите изображения умерших людей, – спросила я, желая сменить тему разговора, – то для чего их портреты висят в центральном зале?
– Так сложилось исторически, – едва заметно пожал плечами старик. – Будь моя воля, я бы избавился от всех портретов в этом доме, но не на это право. Семейная традиция. Не я ее придумал, не мне отменять, поэтому вынужден созерцать полотна, хотя, стараюсь лишний раз не поднимать на них глаза. Каждый кровный Вудвард заказывал свой портрет в двадцать пять лет. Каждый, кто становился Вудвардом, я имею ввиду, женщин, берущих нашу фамилию при замужестве, получал свой портрет в первый год совместной жизни.
– А если кровная женщина по фамилии Вудвард выходила замуж, брала фамилию мужа и уезжала?
– Ну и что? Как я упоминал, каждый из кровных Вудвардов имеет право на портрет, достигнув двадцатипятилетнего возраста. Это традиция. Именно поэтому некоторые из кровных Вудвардов остались без портретов, – дядюшка вздохнул, – они не дотянули до двадцати пяти лет, как, например, моя родная сестра… Она умерла от ножа, будучи совсем еще девочкой… Тогда я воспринял произошедшее, как трагическую случайность, но теперь уверен, что смерть для нее была неизбежна… Ее кончина стала ударом для нас с отцом. После этого он стал пить так сильно, что протянул всего лишь два года… В день ее похорон я дал себе слово, что, когда стану полноправным хозяином поместья, то обязательно закажу ее портрет, но время шло, я женился, жизнь закрутила нас с Мартой совсем другими задачами… Знаешь, решение проблем живых людей гораздо важнее, чем решение проблем мёртвых, поэтому обещание так и осталось обещанием, хотя теперь я даже рад этому, ведь сестра мечтала… Знаешь, о чем она мечтала? О том, что приедет принц на большом мотоцикле и увезет ее навсегда из поместья. Она говорила, что поместье душит ее своей консервативностью и скукой. Она мечтала поскорее вырасти и уехать… Моя младшая сестра мечтала о ветре свободы…