Проклятые вечностью
Шрифт:
— Порой в жизни бывают случайности, по-другому, увы, я не могу это объяснить, — с равнодушием проговорила Селин. Не то чтобы ее не интересовало это поразительное сходство, скорее, наоборот, она боялась ворошить собственное прошлое, не желая тревожить светлую память о своих родителях. Едва ли отец или мать принадлежали к знатному трансильванскому роду, а точнее, она была уверена в том, что их семья, бежавшая в эти земли во времена междоусобных войн в Венгрии, не имела к Валериусам никакого отношения.
— Случайности — не случайны! — философски заметила принцесса,
— Кто здесь?! — в один голос произнесли узницы, но каменные стены хранили упорное молчание. — Кто здесь? Отзовитесь! — уже громче и более уверенно произнесла Селин.
— Мы не причиним вреда! — вторя ей, продолжила принцесса.
— Анна! — раздался слабый, но до боли знакомый голос мужчины, которого девушка уже давно похоронила в своих мыслях и в своей душе.
— Карл?! — вскрикнула она, никак не ожидая увидеть послушника при таких плачевных обстоятельствах. — Как… как ты здесь оказался?!
— Анна, это и правда ты? Докажи, что ты не одно из тех пугающих видений, которые этот дьявол преисподней посылает мне каждый божий день! Хотя, признаюсь откровенно, с каждой минутой нахождения в этом аду веры во мне все меньше!
— Это я! Я! — вскричала принцесса.
— Докажи, — не унимался послушник, припав к серебряной решетке.
— В первый день, когда вы только прибыли в Васерию, в мой родовой замок проник оборотень, который оказался моим братом. Только трое людей знали об этом: ты, Ван Хелсинг и я, — с горечью обращаясь к прошлому, прочти навзрыд проговорила Анна, про себя понимая, что, если Мираксис проникал в сознание Карла, ежедневно играя с его надеждами, значит и то, что происходило с ними, могло быть чистой воды иллюзией, посланной для того, чтобы посмеяться над отчаянием несчастных узниц. Но, к счастью для троих заключенных, это было реальностью, пусть и горькой на вкус.
— Как ты здесь оказался? — спросила принцесса, пытаясь вслушиваться в биение сердца своего друга, чтобы понять, сколь правдивы будут его речи.
— Я попал сюда в день, когда Ван Хелсинг впервые обратился! Помню, как в страхе выбежал из замка и бросился к церкви, а потом… словно вихрь налетел на меня со спины, сбивая с ног. Помню, как острые, словно бритвы, когти, вспороли мне сутану, как кровь хлестала, застилая глаза, а потом темнота и обреченность. Думал уже, что распрощался с этим миром, ведь с каждым днем даже бессмертные приближаются к смерти, просто длина
— Мираксис?! — поинтересовалась Селин.
— Тише! — взмолился послушник, находясь в преддверии безумия лишь от одного звука этого проклятого имени. — Он все слышит, он может прийти сюда в любое мгновение! Не стоит играть с судьбой! Не произносите это имя, не зовите его!
— Что произошло дальше? — спросила Анна.
— Он сказал, что я жив лишь благодаря тому, что Создатель наградил меня гибким умом и смекалкой. По его словам, вкусив мою кровь, он сможет получить мои знания, но перенять способность мыслить подобным образом невозможно, а ему от меня требуется именно это.
— Чего он потребовал в обмен на жизнь? — проговорила Анна.
— Он захотел, чтобы я сделал некое подобие той колбы, которую привезли из Ватикана. Она была источником света, сравнимого с солнечным, но быстро прогорала.
— Эта смесь использовалась во время взрыва в замке Виктора, — прошептала Селин, — в день суда, когда погибли старейшины. Теперь понятно то, как колба попала в руки Мираксиса.
— И что он от тебя потребовал? — узницы повторили свой вопрос, чувствуя замешательство послушника.
— Усовершенствовать ее! Сделать так, чтобы она могла ночь обратить днем, заставить небеса полыхать несколько часов кряду!
— И ты согласился? — ухватившись за решетку, взревела Селин, обжигая нежные пальцы. Карл, не ожидавший такого проявления агрессии, отшатнулся в дальний угол камеры, осеняя себя крестным знамением. — Ты же понимаешь, чем это грозит? Кого он собирается убрать со своего пути, чтобы сеять тиранию?! Он не остановится на том, чтобы уничтожить одну деревню, он постарается поставить на колени не только людей, но и вампиров, ибо он уже обезумел от ослепительного света безграничной, почти божественной власти!
— Власти… — в задумчивости повторила Анна, а потом, нервно вцепившись в руку вампирши, проговорила: — Так вот чего он хочет? Ему не нужны деньги, дворцы и положение в обществе. Эту остановку он уже давно проехал. Теперь он хочет уравняться с Дьяволом, а точнее, стать его наместником на земле. Он хочет, чтобы ему поклонялись, как Богу…
— А значит, если провести аналогию с Библией, после уничтожения старых богов, то есть старейшин, он возьмется за истинного сына Люцифера, — будто заканчивая ее мысль, ужаснулась Селин.
— Он хочет уничтожить Дракулу, чтобы править не только вампирами, но и людьми! — с ужасом произнесла Анна.
— Д…да… — все еще заикаясь от страха, пролепетал Карл. — Я слышал… слышал, как они говорили о пророчестве, когда был в лаборатории, которую мне выделили для исследований.
— Каком пророчестве? — едва совладав со своей яростью, прошипела Селин, готовая в клочья разорвать несчастного монаха ради собственного спасения, которое едва ли возможно в данных условиях, поставившего под угрозу существование двух миров.